Приключения крылатого колеса
Шрифт:
Разметку лопастей для Волги поручили Тимофею Павловичу Славкову. Он приобрел на это право: на соревновании лучших разметчиков Ленинграда Славков получил первый приз. И сейчас на поверхности лопасти он не только точки накерновал, но для полной ясности сам кое-где выбрал из металла лишнее.
На карусели
Инженер Пчелкин принимал с мостового крана лопасть для Средней Волги. Заготовка уже побывала у разметчика, который накерновал на ее массивном теле свои пунктиры и теперь воздушным путем переправил ее на карусельный станок.
Как
Карусельный станок – разновидность токарного. В обоих есть планшайба, иначе сказать – место для закрепления обрабатываемой детали. Но если в обычном токарном станке планшайба с человеческую ладонь, то здесь, в карусельном, она разрослась вот в какую площадку.
Карусельный станок внешним видом и своей огромностью напоминает что-то корабельное. Снизу на второй этаж, к резцу, ведет отвесная железная лесенка – трап. Там поручни, как на капитанском мостике.
– Майна!… – нараспев покрикивал стропаль крановщице. – Майна!… Еще малость!… Майна!…
Крыло требовалось не положить плашмя, как клали его перед разметчиком, а поставить на ребро. И не просто на ребро, а вверх корешком, потому что обтачивать предстояло как раз корешок. Но для крыла это самое неустойчивое положение.
На планшайбу вступил инженер Пчелкин в сопровождении такелажников. Их дело – установить и закрепить деталь, отпустив стропалей с их цепями и тросами.
Появился крепежный материал. Это чугунные кубики, каждый размером с табуретку. Рабочие называют их "кубарями". Чтобы передвинуть кубарь, нужен лом.
С помощью кубарей и следовало укреплять лопасть на планшайбе.
Но одними кубарями не обойдешься. Разъедутся под тяжестью детали. Поэтому у такелажников припасены "сухари". Сухарь, который не укусишь, он стальной. А с виду будто вертушка, какие устраивают у дачных калиток. Каждый сухарь служит наконечником для прочной стальной струны. На поверхности планшайбы есть особые отверстия. Сунуть туда сухарь, повернуть, как вертушку, – и струна закреплена. Струны позволяют крепко поставить чугунные стены из кубарей; они как винты у корабельной мачты.
У всякого крыла есть корень. Если крыло живое, – это косточка, сустав. Корень у лопасти (на техническом языке "фланец") плоский, как пятак. Этим фланцем, когда начнут собирать турбину, лопасть прикрепится к втулке рабочего колеса. Лопасть за лопастью – на втулку сядут шесть лопастей. Сядут не намертво: корешки у них для того и делаются в виде пятаков, чтобы лопасти могли поворачиваться в своих гнездах. В этом особенность средне волжской турбины.
Угол, на который будут поворачиваться лопасти в своих гнездах, сравнительно небольшой: тут достаточна подвижность плавников у рыбы, чтобы турбина работала на высоком КПД.
Лопасть подали на карусель, чтобы обточить фланец. Класс точности – три сотых миллиметра, толщина человеческого
Включили карусель, пошла планшайба. Вращение ее мягко и бесшумно. Только пчелиный гуд расположенных в станке моторов нарушал тишину. Из-под резца упал первый завиток стружки, радужной от накала. Вслед за этим стружка посыпалась каскадом, перепрыгивая с кубаря на кубарь и напоминая опадающие струи фонтана.
Пчелкин, повеселевший, стремительно взобрался по лестнице трапу на верхний этаж станка, где распоряжался один из карусельщиков. Встал рядом и принялся глядеть на работу резца, сидевшего на кронштейне, который своей массивностью и длиной напоминал протянутый хобот слона.
Фланец вращался. Ну и пятачище!… Полтора метра в диаметре. Это размер круглого обеденного стола!
Резец уже не первой бороздой прошел по фланцу. Грубая литая поверхность заготовки все больше просветлялась, приобретая точные грани. Ни волнистости под резцом – это сказало бы о дрожании детали; ни тусклых полос, которые изобличают плохую подготовку самого резца. Перед глазами инженера было зеркало, и ему очень хотелось в свежепроточенной поверхности фланца увидеть свое отражение.
– С почином, Петр Петрович! – Рабочий широко улыбнулся. – На своей карусели до новой эпохи дошли. С Америкой – кто кого, а?
Пчелкин отозвался постным голосом:
– Да, в новую вступаем эпоху, это вы правильно. Только, к сожалению, со старыми дружками-кубарями…
Допекли Петра Петровича кубари: пять дней убухал на оснастку лопастей! А лопастей таких в турбине будет шесть. Пятью шесть – тридцать; списывай месяц на возню. А всех турбин двадцать, получается двадцать пропащих месяцев… Двадцать пропащих; а в распоряжении завода их всего-то шестьдесят на все работы, на полное изготовление турбин для Средней Волги!
Там, где стрельба залпами
Лопасть, побывав на карусели, засверкала обточенным фланцем. Теперь, после очередного путешествия по воздуху, она приземлилась на участке рубщиков.
Серая поверхность крыла выглядела полосатой. Это после разметки она приобрела сходство со шкурой зебры.
Только это не полосы – это канавки на поверхности лопасти. Что ни канавка – своя особая глубина: где миллиметр и даже доля миллиметра, а где и сантиметры. Канавки пробил разметчик. Ведь заготовка отливается с припуском. Избыточный слой металла надо убрать. Разметчик, наделав канавок, показал, где и как велик этот слой.
За дело взялись рубщики.
Человек шесть богатырского вида влезли на лопасть; подвернули под себя ноги, обутые в валенки; нацелили на металл стволы пневматических молотков и включили их. Оглушительным залпом прогремел удар.
Пневматический инструмент нынче в большом ходу. Им пользуются и шахтер, и корабельщик на стапеле, и строитель, и дорожный рабочий.
Приспособили "стреляющий" воздушный молоток и для облупливания стали. Рубщик получает в свой инструмент воздух особо высокого давления, сжатый до шести атмосфер; тут отдача заряда такова, что неопытный новичок не раз опрокинется вверх тормашками, пока научится сидеть с инструментом.