Приключения мальчика с собакой
Шрифт:
— Одни хотят идти на Рим, другие — в Свободную Галлию… — Едва у Клеона сорвались эти слова, как он испугался: «Я болтун и предатель!» Он умоляюще посмотрел на друга: — Никому не говори об этом, заклинаю тебя всеми богами, какие есть у вас, галлов! Еще ведь ничего не решено…
Галл пожал плечами:
— Чего ты испугался! Ты ж сказал мне, своему другу! Будь уверен: никто ничего не узнает. Да и молчать придется недолго. Вот посмотришь: сегодня ночью мы выступим. После военного совета всегда…
— Сегодня ночью?! — перебил Клеон. — А как же Лев? Я хотел попросить Спартака, чтобы он отпустил меня за Львом… — Клеон вскочил.
— Куда ты? — возмутился Галл. — А дисциплина? Ты слышал, что говорил Спартак?
— Я побегу к Спартаку просить, чтобы он меня отпустил. Я вовсе не собираюсь убегать без спросу! — Сердито махнув рукой, Клеон стремглав пустился к палатке вождя.
— Погоди! — Галл нагнал Клеона. — Если мне разрешат, я пойду с тобой. А ты запомни, что говорил Спартак: дисциплина — самое важное. А какая же это дисциплина — во время военного совета врываться в палатку вождя, потому что ты хочешь его о чем-то просить… Можешь радоваться: совет окончен. — Галл указал на военачальника, лицо которого было изуродовано шрамом: — Вон идет Крикс, друг Спартака. Он всегда уходит последним из его палатки.
Перед закатом солнца из Декуманских ворот вышел продовольственный отряд в сопровождении конницы, которой командовал Спурий. Рядом с ним, указывая дорогу, ехал один из бывших рабов Станиена.
Спурий приказал сделать большой полукруг, в обход римского лагеря, — в его расчеты не входило завязывать бой.
Свернули на дорогу.
Это была та самая дорога, по которой вчера на рассвете Клеон ушел с пастбища, оставив овец под защитой костра и спящего Долговязого. Сегодня часть этих овец отряд должен был пригнать в лагерь, а часть — зарезать и привезти их туши. На одной из повозок, предназначенных для мяса и пока еще пустых, ехал Клеон. По совету Фабии Спурий приказал ему править мулами. Пакат, которому Спартак разрешил принять участие в экспедиции, сидел рядом с другом.
Едва отряд подошел к лесу, как проводник и один из всадников скрылись за кустами, росшими по обочинам дороги. Вскоре послышался свист — это они давали знать, что путь безопасен. Конники ехали впереди и позади продовольственного отряда. Солнце заходило в стороне лагеря, и длинные тени скользили на земле перед лошадьми. На опушке показался старый кедр, возвышавшийся над лесом, словно башня, озаренная солнцем. Клеон соскочил с повозки.
— Теперь уж близко. На, возьми вожжи и хворостину, а я побегу вперед… — Прихрамывая, он пустился бежать.
— Куда?! — крикнул Пакат. — Куда?! Стой!
— Стой! — закричал Спурий, направляя лошадь наперерез Клеону. — Это еще что? Тебе доверили петориту и мулов, а ты — наутек!
Клеон чуть не сгорел со стыда, потому что все повозки и всадники остановились и все люди, мулы и лошади уставились на него.
— Вот ты задерживаешь целый отряд, а нам дорога каждая минута!.. Почему ты сорвался с места и нарушил приказ? Куда ты побежал? — сдвинув брови, допрашивал Спурий.
— На пастбище… — Клеон потупил голову. — Я хотел скорее увидеть Льва.
— Какого еще льва?… Ты солдат и прежде всего должен выполнять порученное тебе дело.
— Спартак приказал привезти Льва в лагерь… Лев — это моя собака…
— Собака? Да, Спартак говорил о какой-то собаке…
— Позволь мне побежать вперед! — Клеон умоляюще сложил руки.
— А если там легионеры? Их могли отрядить Станиену для помощи в хозяйстве. Впрочем… — Спурий внимательно посмотрел на мальчика, лицо которого выражало отчаяние, — я могу тебя и Паката послать в разведку. — Он обернулся к Галлу: — Ты пойдешь вперед. Внимательно осмотри следы на дороге. На пастбище не выходи, пока не удостоверишься, что там никого нет. Если заметишь что-нибудь подозрительное, завой волком… А ты, — обратился Спурий к Клеону, — во всем ему повинуйся.
Друзья пообещали быть осторожными и, если будет нужно, подать знак. Но, увидев из-за деревьев знакомый луг, Клеон позабыл все обещания и крикнул во весь голос:
— Лев!.. Лев!..
Галл зажал ему рот:
— Нарушаешь приказ? Я вот доложу Спартаку, что ты не годишься к военной службе. Пусть отсылает тебя обратно к твоему сенатору.
Клеон понимал, что Галл грозит в шутку, но…
Ох, как трудна военная дисциплина! Вместо того чтобы бежать скорее к шалашу, где лежит Лев, Клеон притаился рядом с Пакатом за кустами. В просветы между ветвями видны только овцы да на пригорке — две женщины, которые доят маток. Клеон указал на одну из них:
— Вон та, молодая, дочка вилика. Я рассказывал тебе о ее доброте. Можно, я подойду к ней и спрошу, нет ли поблизости легионеров?
— Хорошо, — разрешил Пакат, — иди! Если там есть кто-нибудь посторонний, скажи, что тебя прислал вилик.
— Береника! — крикнул Клеон, выбегая на луг.
Женщины обернулись. Клеон увидел, что ошибся: высокая девушка, толстощекая и румяная, совсем не была похожа на дочку вилика.
— Где Береника? — спросил Клеон.
— Понесла молоко собаке. — Девушка пристально смотрела на мальчика.
— Льву?!
— Не льву, а собаке, которая прежде сторожила овец на этом пастбище, а теперь лежит в шалаше… Кто-то ее изранил, а Береника лечит.
— Да-да, — закивала головой пожилая женщина, — без собаки нам трудно!.. Разве мы вдвоем справимся с целой сотней овец?
Клеон уже не слушал — он бежал к шалашу. Видя, что Клеон мирно разговаривает с женщинами, Пакат подал Спурию сигнал и пустился за Клеоном.
— Смотри-ка, он гонится за мальчиком, — сказала молодая. — По-моему, это тот мальчик, которого вчера хозяин приказал бичевать.
— А второй, кажется, хочет изловить его! — заволновалась пожилая. — Беги за ним скорее, у тебя ноги быстрые. А я пойду следом. С помощью Береники мы как-нибудь защитим мальчишку! — Старуха воинственно взмахнула кулаком.
Между тем Клеон нырнул в шалаш, и оттуда послышался радостный собачий визг и крик Береники:
— Осторожнее! У него могут открыться раны!.. Да тише вы! Молоко разольете!
Заглянув в шалаш, Пакат увидел, что Клеон, опустившись на колени, обнимает Льва, а хорошенькая девушка смеется, прикрывая обеими руками миску с молоком.