Приключения маленького лорда
Шрифт:
– Я уверен, что лорду Фаунтлерою будет хорошо, – заметил он. – Именно для его же счастья граф пожелал, чтобы вы жили поближе к нему и часто виделись.
Он не хотел повторять точных слов графа; это были и невежливые, и недружелюбные слова. Мистер Гавишем предпочёл передать предложение своего знатного доверителя более мягко и вежливо.
Он был снова поражён, когда миссис Эрроль попросила Мэри отыскать Цедрика и привести домой и Мэри сказала, где мальчик.
– Конечно, я сейчас же приведу его, – проговорила служанка. – Ведь он у мистера Гоббса. Сидит себе на высоком стуле подле конторки и разговаривает с ним о политике или играет посреди лавки бруском мыла, свечой либо картофелем, как славный, благоразумный мальчик.
– Мистер Гоббс знает его с рождения, – сказала миссис Эрроль. – Он очень добр к Цедди, и они очень дружны.
Гавишем вспомнил, что проездом он видел лавку, полную бочек с картофелем и яблоками, и в его уме снова зашевелились сомнения. В Англии сыновья воспитанных людей не дружат с бакалейщиками. Всё это казалось ему очень странным. Было бы ужасным, если бы у мальчика оказались дурные манеры и влечение к обществу грубых людей. Старый граф горько страдал от унижения, слыша, что его старшие сыновья любили людей недостойных. «Неужели, – подумал адвокат, – этот мальчик унаследовал наклонности дядей, а не хорошие качества своего отца?»
Разговаривая с миссис Эрроль, он до прихода Цедди тревожно думал об этом. Когда дверь отворилась, адвокат не сразу решился взглянуть на мальчика. Люди, знавшие мистера Гавишема, может быть, очень удивились бы, узнав, какие странные мысли шевельнулись в нём, когда он взглянул наконец на Цедрика, стремительно бросившегося к матери. Старик сильно взволновался; он сразу понял, что в комнату вошёл один из самых прелестных мальчиков, которых он когда-либо видел. Цедрик со своей сильной, лёгкой, грациозной фигурой и смелым, мужественным личиком был необыкновенно хорош; он высоко поднимал головку и держался прямо, смело. И он поразительно походил на отца; у него были отцовские золотистые волосы и тёмные глаза матери, только в них не светилось ни печали, ни робости. Это были невинно бесстрашные глаза; он смотрел, точно ещё никогда в жизни ничего не боялся и ни в чём не сомневался.
«С виду очень воспитанный ребёнок, – подумал Гавишем, – и замечательно красив». Но вслух старик сказал просто:
– Так вот маленький лорд Фаунтлерой.
И чем больше смотрел адвокат на маленького лорда, тем больше изумлялся. Он мало знал детей, хотя в Англии видел множество красивых розовощёких девочек и мальчиков, за которыми строго смотрели их воспитатели и гувернантки; некоторые были застенчивы, некоторые немножко шаловливы, но никто из них никогда не занимал церемонного, необщительного, старого, неприветливого адвоката. Может быть, участие к семье графа заставило Гавишема приглядеться к Цедди ближе, чем к остальным детям. Как бы то ни было, он следил за ним изо всех сил.
Цедрик не знал, что за ним наблюдают, и вёл себя как всегда. Он по своему обыкновению дружески пожал руку мистеру Гавишему и на его вопросы отвечал охотно и без колебаний, совершенно так же, как разговаривая с мистером Гоббсом. Он не был ни застенчив, ни дерзок. Беседуя с миссис Эрроль, Гавишем заметил, что мальчик прислушивается к их словам, как взрослый.
– Мне кажется, это очень благоразумный маленький человечек, – сказал Гавишем.
– В некоторых отношениях – да, – ответила она. – Он всегда охотно учился и много жил со взрослыми. У него смешная привычка употреблять длинные слова и выражения, которые он вычитал из книг или узнал от других, но он очень любит и детские игры. Мне кажется, Цедди довольно благоразумен, но иногда бывает настоящим маленьким шалуном.
Когда мистер Гавишем увидел Цедрика во второй раз, он понял, что миссис Эрроль сказала правду. Его карета огибала угол дома, и в эту минуту он заметил мальчиков, по-видимому очень оживлённых. Двое собирались бежать наперегонки, и одним из них был его милость, маленький лорд. Он кричал не меньше самого шумного из своих товарищей. Цедрик стоял рядышком с другим мальчиком, выставив вперёд ногу.
– Раз – приготовься! – кричал третий. – Два – смирно! Три – бежать!
Невольно заинтересованный, Гавишем высунулся из окна кареты. Он никогда не видывал ничего подобного: после сигнала ножки маленького лорда в красных чулочках быстро-быстро полетели, мелькая под короткими панталончиками. Он сжал руки в кулачки и наклонил лицо, его светлые волосы разлетались по ветру.
– Урра, Цед Эрроль, – закричали мальчики, прыгая от волнения. – Урра, Билли Вильямс! Урра, Цедди! Ура, Билли! Урра-ра-ра!
«Я полагаю, он выиграет», – подумал Гавишем. Мелькание красных ножек, крики мальчиков, усилия Билли Вильямса, к тёмно-коричневым ногам которого нельзя было относиться без снисхождения, так как он немного отстал от Цедди, – всё это вместе взволновало его. «Право, я надеюсь, что он выиграет», – пробормотал старик и, как бы в извинение себе, кашлянул.
В это мгновение толпа прыгавших, скакавших и шумевших мальчиков дико закричала. После заключительного отчаянного прыжка будущий граф Доринкоурт очутился подле фонарного столба и дотронулся до него ровно за две секунды до того, как подбежал задыхающийся Билли Вильямс.
– Ура в честь Цедди Эрроля, – закричали маленькие мальчики. – Ура, Цедди Эрроль!
Гавишем отодвинулся от окна, улыбнулся сухой улыбкой, откинулся на спинку сиденья и сказал:
– Браво, лорд Фаунтлерой.
Вскоре его карета остановилась подле дверей дома миссис Эрроль, в это время победитель и побеждённый направлялись туда же в сопровождении шумной толпы. Цедрик шёл рядом с Билли Вильямсом и что-то говорил ему. Его разгорячённое личико было очень красным, кудри прилипли к горячему влажному лбу, руки прятались в карманах.
– Видишь ли, – говорил он, очевидно, желая утешить Билли, – думаю, я выиграл потому, что мои ноги немножко длиннее твоих. Думаю, это так. Я на три дня старше тебя, и это даёт мне преимущество. Я на целых три дня старше тебя.
Его слова, по-видимому, ободрили Билли Вильямса; он снова стал улыбаться всему миру и начал немножко покачиваться, точно он победил на состязании, а не проиграл. Цедди всегда умел так поступать, что людям становилось ловко и хорошо. Даже в первый разгар торжества он помнил, что побеждённому может быть совсем не так весело, как ему, что, вероятно, Билли хотелось бы думать, что при других условиях победил бы он, а не Эрроль.
Немного позже Гавишем долго разговаривал с победителем, и этот разговор заставил его несколько раз улыбнуться и потереть костлявой рукой подбородок.
Миссис Эрроль позвали из гостиной, и адвокат остался вдвоём с Цедриком. Сначала Гавишем не знал, о чём говорить с таким маленьким собеседником. Ему пришло в голову, что, может статься, было бы лучше несколько подготовить Цедрика к встрече с дедушкой и к перемене жизни. Он понимал, что маленький лорд даже не представляет себе, какая новая жизнь ждёт его в Англии и в каком доме он поселится. Он даже не знал ещё, что его мать не будет жить вместе с ним. Было решено дать ему прежде оправиться от первой неожиданности, а потом сказать остальное.