Приключения маленького тракториста
Шрифт:
— Молодец мальчонок! Здорово ведет машину! Ловко маневрирует, — восторгалась молодежь.
— По шее ему дать, — ворчали пожилые.
— А здорово мы трактор отремонтировали, — кричали весело слесаря, — этакую обкатку выдерживает!
Напрасно погонявшись за Алешкой, тракторист понял, что на ходу в кабинку не попасть. И тогда он нагнулся, схватил полную горсть грязи и со всей силы бросил в опущенное окно. Бросок был меткий, прямо в лицо Алешке. На какое-то мгновение он потерял управление машиной. Тракторист бросился вдогонку. Теперь-то он вытащит
Алешка смутно различал дорогу. Одной рукой он отирал глаза, другой управлял машиной. Но вот резь прошла, и тогда, развернувшись, Алешка повел машину прямо на своего преследователя. Тот в сторону, Алешка — за ним. Кудрявый свернул с дороги в канаву. Но едва он перемахнул через нее, как следом за ним, с ревом и лязгом, перевалился трактор. Куда бежать? В мастерские! Но Алешка успел на дорогу раньше и отрезал путь. А что, если загнать кудрявого в лужу? Пусть искупается. Алешка торжествующе смотрит на барахтающегося в луже тракториста и проезжает мимо. И тут он видит Шугая. Шугай идет прямо на него, подняв руку, и в ней такое непреклонное требование остановить машину, что Алешка не только тормозит, но даже заглушает мотор. Шугай подошел к кабинке и приказал:
— Слезай!
Алешка вылез и рассказал, как было дело.
— А зачем взял без разрешения чужую машину? Знаешь, что бывает за такое озорство?
Алешка почувствовал, как засосало под ложечкой. Ну вот, опять прогонят его. Но Шугай больше не стал его ругать.
— Ты вот что, парень, ступай домой. Там тебя бабка ищет.
— Можно новый трактор посмотреть? — сразу осмелев, спросил Алешка.
— Пригоню в колхоз, — посмотришь.
Еще с улицы Алешка увидел на крыше своего дома какого-то незнакомого человека. Наверно, бабушка наняла плотника дом ремонтировать. Он поспешил к калитке и увидел, что бабушка Степанида сидит на крыльце с заплаканными глазами.
— Ты что, бабушка?
— Ох, внучек мой, Алешенька-касатик, — громко заплакала Степанида.
— Да о чем ты, бабушка?
— Ой, горе мое горькое!
Алешка понял одно: бабушка чем-то расстроена, и это связано с приходом чужого человека.
— Чего этот дядька по крыше лазает?
— Дом смотрит, — еще больше заливаясь слезами, запричитала старая Степанида. — Не наш уж этот дом, Алешенька, не жить нам с тобой в нем.
И Алешке сразу все стало ясно, — зачем приехала тетка Лиза и что произошло, пока он бегал в МТС и воевал там с кудрявым трактористом. Он присел на крыльцо рядом с бабкой и деловито спросил:
— Продали дом?
— Продали, Алешенька, — кивнула Степанида, утирая слезы.
— А сама к тете Лизе?
— К ней, Алешенька. Хоть к дочке, а все же не в своем доме. Да что поделаешь. Подорвала меня болезнь, — сил нет работать не то что в колхозе, а у себя на огороде… Не прокормиться нам с тобой вдвоем…
Алешка хотел ответить, что он скоро станет трактористом и тогда ничто им не будет страшно, но смолчал. Когда-то еще ему доверят машину и он сможет заработать деньги! И больше всего его угнетало, что тетка Лизавета крута да прижимиста. Не легко будет бабушке у нее. Тут хоть колхоз нет-нет да позаботится, и свой дом; а там что? Ну да что сделано, то сделано; и, чтобы как-то утешить бабку, Алешка сказал как можно веселее:
— Ты не горюй! Я тебя в обиду не дам…
— Внучек ты мой, обо мне ли разговор? Тебя бы не обидели.
. — Меня? Уж не тетка ли? Боялся я ее! Думаешь, я не знаю, кто подбил тебя дом продать!
— А хоть бы и я! — громко сказала Лизавета, появившись сзади на крыльце. — Мне своих хватит ртов — и никого к себе я не звала. А захотела мать, — пожалуйста, переезжай, вноси свою долю. Но только еще был уговор. Тебя, Лексей, я к себе не возьму!
Алешка готов был ответить запальчиво — да он и сам не пойдет, но почувствовал себя вырванным из привычной жизни и растерянно спросил:
— А я как же, бабушка?
— К дяде Ивану поедешь, — сквозь слезы ответила Степанида. — Домик у него в городе свой, огород при доме, служба. Хорош не хорош, а все-таки родня. Брат он твоему отцу. Будешь послушным, и он худого тебе не сделает. Работать устроит; не маленький ты, — скоро пятнадцать. Мало ли службишек в городе, магазинов всяких, складов, сам себя прокормишь.
Теперь Алешка все понял до конца. Значит, ему ехать к дяде Ивану, которого никогда в жизни даже не видел. Так решай, Алешка, что будешь делать?
— Не поеду я к дяде Ивану.
— А где ты, родимый, жить будешь?
— Я найду…
Алешка поднялся и решительно направился со двора.
Солнце клонилось к закату… От домов к дороге тянулись длинные тени. Алешка шел вдоль деревни. На околице он увидел Шугая. Тракторист возвращался из МТС.
— Никита Иванович, — тихо сказал Алешка, — возьмите меня к себе… Бабушка меня в город отправляет… Я в тягость вам не буду. А в город я все равно не поеду.
Шугай некоторое время молча шел рядом с Алешкой, потом сказал:
— Пойдем к бабушке, там поговорим.
Старая Степанида, словно ничего в ее жизни не произошло, месила в квашне тесто. Переезжать или оставаться, жить у дочери или самостоятельно, — хлеб все равно нужен. Да и охами и ахами беде не поможешь. Пришла старость, подкосила хворь — смирись! Но едва Шугай заговорил об Алешке, куда девалась старушечья немощь. Швырнула в сторону квашню, сунула кулаки в бока и пошла на Шугая.
— Ты что же хочешь, чтобы я его от родного дяди да в батраки тебе отдала?
— Бабушка Стеша, да я, да мне… хоть спроси Маринку. — Шугай растерялся и почувствовал себя совершенно беспомощным перед сухонькой старушкой, бросившейся на защиту своего птенца. — Что Алешка, что свои, — все они равны.
— Знаю, как равны. Своему кусок в рот, а чужому кулак в загривок. Ишь, чего выдумал.
— Да я ведь не сам… Алешка просит. Уж очень он к трактору пристрастился. Вот над чем подумай.
— А я и думать не хочу! Не те времена, чтобы сироте в батраках ходить.
— Бабушка! — умоляюще крикнул Алешка. — Послушай, бабушка…