Приключения наследницы
Шрифт:
Кирилл благодарно улыбнулся ему.
– Именно помогли! – воскликнула я и добавила: – А исправнику можно и не говорить о том, что Кирилл подружился с Хелен, чтобы не вызывать дополнительных вопросов.
На том и порешили. Немного посидели еще в гостиной и в конце концов разошлись по своим комнатам.
Аксинья подала мне умыться и заплела на ночь волосы в косу. Ночной чепчик я надевать не стала, с грустью отмечая, что теперь некому настаивать на этом. Мама обычно говорила, что простоволосой спать неприлично.
– Барышня, у вас самая теплая и мягкая перина, – шепнула мне служанка. – На такой перине хорошо видеть сны о женихе.
– Но у меня его нет.
– Это ненадолго, – убежденно сказала Аксинья, которую я сделала своей горничной, потому что, будучи с детства при господах, она имела правильную речь и представления о том, как нужно подавать воду для умывания и по утрам угадывать, проснулась или нет твоя госпожа, чтобы не будить ее до срока.
Разговаривала она деликатно, не раздражая своими манерами. Правда, грамоту Аксинья знала слабо – кажется, Сашка преподавал ей кое-какие начатки знаний, но быстро охладел к учительству. Зато я всегда хотела учить чему-либо других и потому в будущем решила для себя заняться ее образованием.
Вот приведу в порядок свои дела, можно будет поехать за границу и взять ее с собой, потому что Сашка, при всей его оборотистости, все равно не сможет заменить мне прислугу-женщину.
– Господа легли спать? – будто невзначай поинтересовалась я.
– Поначалу навроде разошлись по комнатам, а потом вернулись. Господин Джим и господин поручик.
Я невольно прыснула. Вот как прислуга называет про себя моих гостей. Веллингтон – не слишком привычная для русского слуха фамилия.
– А господин Ромодановский?
– Те как ушли сразу после ужина, так и почивают.
Я совсем забыла о том, что моим гостям-мужчинам нужно было назначить слуг. По крайней мере у Кирилла есть его Орест. Кстати, не иначе какой-то слуга-призрак. За время пребывания Кирилла в Дедове я видела его слугу разве что два раза, да и то мельком.
– Где, кстати, спит этот Орест? – поинтересовалась я.
– А где придется. То напротив комнаты своего хозяина – там такая каморка есть, в ней прежде теплые вещи держали. Стелет себе на полу какой-то коврик и спит. А то к девушкам-вышивальщицам придет и сидит в углу. Поначалу они его сторожились, а теперь привыкли...
– Скажи-ка мне, Джим и Зимин что же, никого себе в услужение не взяли? – спросила я; могли бы догадаться справиться с этим вопросом и сами. Ясно же, что я просто не успеваю за всем следить!
– Сашка господину Джиму посветил. И свечу в комнате оставил, – сообщила Аксинья. – А господин поручик сказали, что они и сами обойдутся.
– Наверное, Сашка еще не совсем здоров?
– Дак сам вызвался.
Надо будет все же еще кого-то из слуг к господам приставить.
– Егоровна распорядилась уже, – охотно рассказывала Аксинья. – Прислала Алешу. Прачки Глафиры сынок. Паренек он услужливый, только робок больно. Сидит в коридоре, и как только кто выйдет, подскакивает и ждет, что его позовут.
– Аксинья, ты проследи, чтобы господам подавали все, что нужно, – сказала я, не имея никакого желания вставать и проверять это сама. – Егоровна спит, поди?
– Утомилась. Старенькая она. На прошлое Рождество шестьдесят сравнялось.
– Вот потому тебе и поручаю.
– Все исполню, ваше сиятельство, – сказала Аксинья, как поклялась. Наверное, ее растрогало мое доверие.
Служанка ушла, оставив мне свечу. Не то что я боялась спать в темноте, но после того, как в моем доме... ну, или подле него, произошло убийство, мало кто мог бы оставаться спокойным.
Главное, непонятно было, за что Хелен убили? Имелась бы у нее какая-нибудь большая сумма денег... Кстати, а где мои деньги? Тут я забыла, что решила с кровати не вставать, а прямо-таки подскочила.
Едва только мне в комнату поставили комод, я спрятала шкатулку с деньгами в него, решив про себя, что вот только Сашка выздоровеет – пошлю его в Петербург к Амвросию. Скорее всего через два-три дня. Решила да и забыла. Весь остаток дня о шкатулке не вспоминала, как и о том, что моя комната на ключ не запирается!
Но шкатулка оказалась на месте. А я до сих пор не знала, сколько в ней денег. Подумать только! Мне некогда заниматься самыми обычными делами. А кроме того, я постоянно забываю о вещах необходимых...
Нет, мне срочно нужен управляющий, иначе никогда не привести в порядок дела имения. Надо будет в самые ближайшие дни навестить своих соседей Барятинских, что живут – по крайней мере жили – верстах в двух от нашего имения, и поговорить о самых насущных вещах, как и о том, нет ли у них на примете какого-нибудь достойного человека, которого можно было бы взять управляющим.
Я сидела на кровати со шкатулкой на коленях, когда в мою комнату кто-то осторожно постучался. От страха я подскочила и не нашла ничего лучше, как сунуть шкатулку под подушку и нырнуть под перину.
– Кто там? – спросила я.
– Барышня, – полузадушенным шепотом проговорил Сашка, – дозвольте войти?
– Заходи, – пробурчала я недовольно, натягивая перину до подбородка.
В самом деле, почему мне не дают покоя даже ночью! То есть с того момента, как я приехала в имение, мне почти не удается побыть одной, чтобы осмыслить происходящие события.
– Барышня, – решительно заявил он, – мне Амвросий сказал: «Если с головы княжны упадет хоть волосок, я тебе башку сверну!»
– Ну и что? – Я по-прежнему была настроена недружелюбно, потому что по известным причинам хотела остаться одна. – Амвросия ты, значит, боишься, а меня – нисколечко?
– Так вы, ежели осерчаете, ну, прибьете, у меня шкура крепкая, заживет, а куда ж я без башки?
Это он, надо понимать, так шутит.
– И что же ты от меня хочешь?
– А то! Как хотите, а я стану спать в вашей опочивальне.