Приключения Натаниэля Старбака
Шрифт:
У Старбака не нашлось достойного ответа.
— Скажи Хинтону, чтобы немедленно вернулся обратно через мост! — Фалконер сложил ладони у рта, чтобы прокричать этот приказ Старбаку. Его голос звучал рассерженно. — Слышишь меня, Нат? Я хочу, чтобы все немедленно вернулись!
Старбак обогнул баррикаду и увидел машинистов, прислонившихся спинами к огромным колесам паровоза. Капитан Хинтон разговаривал с ними, но при приближении Старбака он обернулся.
— Почему бы тебе не отправиться на помощь Траслоу, Нат? Он пробивается
— Полковник велел всем перейти обратно через мост, сэр. И побыстрее.
— Вот пойди и скажи это Траслоу, — предложил Хинтон. — А я подожду тебя здесь.
От пыхтящего паровоза пахло дымом, копотью и маслом. Над передним колесом у него была прикручена табличка с выгравированном на металле названием «Молниеносный».
Позади паровоза находился тендер, нагруженный дровами, а за ним — четыре пассажирских вагона, товарный и служебный.
Люди Траслоу находились в каждом вагоне, чтобы приструнить пассажиров, он сам занимался охранниками в служебном вагоне. Они заперлись внутри, и пока Старбак двигался вдоль остановившегося поезда, Траслоу выпустил в стенку вагона первые пули.
Некоторые пассажирки завизжали при звуке выстрелов.
— Если кто-нибудь доставляет тебе неприятности, воспользуйся оружием! — крикнул Хинтон Старбаку.
Старбак почти забыл про огромный револьвер Сэвиджа с двумя спусковыми крючками, который носил с того дня, как отправился за Траслоу на холмы. Теперь он вытащил свое длинное оружие.
Над ним нависали вагоны, их маленькие печки выпускали клубы дыма на холодном и влажном ветру. Некоторые осевые буксы были так горячи, что падающий на металлические ящики дождь вскипал, превращаясь в пар.
Пассажиры наблюдали за Старбаком через оконное стекло, забрызганное дождем и грязью, и под их взглядами тот каким-то странным образом ощутил себя героем.
Он был в грязи, небрит, с длинными нечесаными волосами и в неопрятной одежде, но под боязливыми и любопытными взглядами пассажиров превратился в лихого мерзавца, вроде тех налетчиков, что скакали галопом по приграничным английским пустошам в романах Вальтера Скотта.
За грязным оконным стеклом поезда находился респектабельный обычный мир, к которому не далее как шесть месяцев назад принадлежал и Старбак, а по эту сторону был дискомфорт и опасность, риск и прочая чертовщина, и со всей горделивостью юности он вышагивал перед испуганными пассажирами.
Какая-то женщина закрыла ладонью рот, будто ее шокировало его лицо, а ребенок вытер запотевшее стекло, чтобы лучше рассмотреть Старбака. Тот помахал ребенку, немедленно отпрянувшему от страха.
— Вас за это повесят! — прокричал из открытого окна крепкий мужчина с широкими бакенбардами, и благодаря этой злобной угрозе Старбак понял, что пассажиры приняли налетчиков Фалконера за обычных грабителей.
Он посчитал эту мысль на удивление лестной и громко рассмеялся.
— Вас повесят! — крикнул
Старбак добрался до служебного вагона как раз когда один из людей внутри прокричал Траслоу, чтобы тот перестал стрелять. Траслоу, вооруженный револьвером, планомерно простреливал стенку вагона, посылая пулю за пулей в каждую третью доску и таким образом загоняя его обитателей к задней стенке, но теперь, осознав, что следующая пуля наверняка попадет в одного из них, люди внутри закричали, что сдаются.
Задняя дверь с большой осторожностью отворилась, и на площадке служебного вагона появились два человека среднего возраста, худой и толстый.
— Я даже не должен был здесь находиться, — запричитал толстяк в сторону Траслоу, — я просто решил составить компанию Джиму. Не стреляйте, мистер. У меня жена и дети!
— Ключи от товарного вагона? — поинтересовался Траслоу у тощего человека с усталым лицом.
— Вот, мистер, — тощий, одетый в форму охранника, протянул тяжелую связку ключей, а потом, когда Траслоу кивнул, бросил ее вниз. Как и Траслоу, охранник производил впечатление человека, который уже через всё это проходил.
— Что в нем? — спросил Траслоу.
— Ничего особенного. Главным образом всякая машинерия. И немного свинцовых белил, — пожал плечами охранник.
— Я всё равно взгляну, — заявил Траслоу, — так что вы оба спускайтесь, ребята, — он говорил очень спокойно и даже засунул свой опустошенный револьвер за пояс, когда те двое спустились на камни железнодорожного полотна. — Поднимите руки. Выше, — приказал Траслоу, а потом кивнул Старбаку. — Обыщи их. Ищи оружие.
— Я оставил свое внутри, — произнес охранник.
— Обыщи их, парень, — настаивал Траслоу.
Старбака смущала необходимость стоять так близко, что он мог вдохнуть страх толстяка. Тот носил дешевые позолоченные часы на цепочке с кучей побрякушек, тянувшейся через живот.
— Возьмите часы, сэр, — сказал он, когда рука Старбака провела по цепочке, — давайте, сэр, возьмите их, сэр, пожалуйста.
Старбак оставил в покое часы. На шее охранника дико бился пульс, пока Старбак опустошал его карманы. Там была фляжка, портсигар, два носовых платка, коробка с трутом, горсть монет и книга.
— Никакого оружия, — объявил Старбак, когда закончил с обоими охранниками.
Траслоу кивнул.
— Там, откуда вы приехали, ребята, есть солдаты?
Мужчины помедлили, будто собираясь соврать, но потом охранник кивнул.
— Целая прорва милях в десяти отсюда. Может, сотня солдат верхом из Огайо. Говорят, они поджидают мятежников, — он сделал паузу и нахмурился. — Вы мятежники?
— Просто обычные грабители поездов, — сказал Траслоу и замолчал, чтобы выпустить на свои ботинки струю табака. — А теперь отправляйтесь обратно к этим солдатам, ребята.