Приключения парижанина в Океании (иллюстрации)
Шрифт:
Англия выслала в эту неисследованную страну изгоев своего общества, закладывая таким образом начало новой исправительной колонии. У новых колонистов было четыре коровы с теленком, один бык, жеребец с тремя кобылами, тридцать три овцы с пятью баранами да несколько коз и свиней.
И что же? Факт невиданный, неслыханный, поражающий даже экономистов: из этой небольшой кучки людей, пополняемой новыми колонистами, выросло население в три миллиона человек, а несколько единиц домашнего скота, заброшенных на пустынный берег, произвели миллион лошадей и восемь миллионов голов рогатого скота.
Таково в настоящее время положение Австралии, способной смело соперничать со старой европейской цивилизацией и не без гордости требовать себе звания Царицы южных морей.
Любые комментарии
У англичан определенно «счастливая рука». Где бы ни водрузили они свой флаг, там сейчас же начинается процветание. Бесплодные, пустынные поля, населенные голодными туземцами, словно чудом превращаются в зеленые нивы, в цветущие луга; пустыни заселяются, вырастают, словно из земли, города; развиваются торговля и промышленность… Замечательные колонизаторские способности! Удивительная удача!
Австралия — наглядный тому пример. Казалось, это самая неблагоприятная страна для колонизации. Правда, первые путешественники, восхищенные ее могучею флорой, громадными размерами деревьев, мягкостью и умеренностью климата, сгоряча объявили страну настоящим Эльдорадо, но очень скоро наступило разочарование.
Пятая часть света была впервые открыта в 1601 году португальским мореплавателем Мануэлем Годино де Эредия, причалившим к ее северо-восточному берегу. Потом Австралию посетил голландец Виллем Янсзон, высадившийся в 1606 году на полуостров Кейп-Йорк, и, наконец, она была исследована Дерком Хартогом, тоже голландцем, который открыл некоторые из близлежащих островов. В то время новый материк был назван Terra Australis incognita [37] и в принципе должен был считаться голландским. И действительно, два голландца, Ян Карстенс и Абель Янсен Тасман, открыли: первый — залив Карпентария на севере, названный в честь Питера де Карпентира, генерала-губернатора Нидерландской Индии, а второй — остров Тасманию, отделенный от материка Бассовым проливом.
37
Неизвестная южная земля (лат.).
Но ни голландцы, ни англичане, заглянувшие на западный берег в 1668 году, ни прибывшие в 1670 году французы не водрузили здесь своего флага. В течение целого столетия мореходы трех наций приезжали на неведомый материк, но дело ограничивалось основанием нескольких факторий, влачивших жалкое существование вплоть до 1770 года, когда капитан Кук неожиданно объявил Австралию владением английского короля Георга.
Спустя восемнадцать лет капитаном Артуром Филиппом была сделана упомянутая нами в начале главы попытка основать там колонию.
Трудно было первое время подневольным колонистам, но в этих тяжелых трудах первых пионеров и проявился во всем блеске колонизаторский талант англосаксонской расы. Сначала для пришельцев все было удивительно, все приводило их в недоумение.
Прежде всего, сказался недостаток в реках. Австралийские реки, быстро спускаясь с гор, прокладывают глубокие русла в долинах, растекаются в болотах, теряются в песках и с трудом добираются до моря, не имея больших притоков, которые бы усиливали и поддерживали их.
Из-за отсутствия естественных водных путей колонисты попробовали проникнуть в глубь материка по суше. Новая неудача. Всюду росли огромные деревья с тусклой, темной зеленью без цветов и плодов. Всюду был избыток бесполезных растений и обилие ненужных животных, как будто назло европейским порядкам. Австралия действительно страна нелепостей, доходящих до крайности. Приведу отрывок из сочинения англичанина Уллаторна, писателя XVIII века, рассуждающего об этом предмете.
«Австралия, — пишет Уллаторн, — представляет контраст с Европой не только по географическому положению, но и во многих других отношениях. Начнем с природы. В то время, когда у нас зима, в Австралии царствует лето. Барометр поднимается перед дождем и опускается перед хорошей погодой. Лебеди там черные, а орлы белые. Там есть животное вроде крота, имеющее утиный нос, но кормящее молоком своих детенышей. Собаки в Австралии, с головой волка и телом, как у лисицы, никогда не лают. Там водится птица с языком в виде метелки. Треска там ловится в пресной воде, а окуни — в море. Встречаются крылатые змеи и летучие рыбы с крыльями, как у летучих мышей. Крапива вырастает там с большое дерево, а тополь не превышает размерами обычного кустарника. Громадные папоротники имеют стволы в двадцать пять и даже тридцать футов, и их широкие листья торчат горизонтально в виде зонтика.
Там живет огромная птица-казуар, напоминающая страуса, только вместо перьев кожа у нее покрыта как будто шерстью. Голос одной птицы похож на свист и щелканье кучерского кнута, голос другой напоминает серебряный колокольчик. Крик некоторых птиц похож на детский плач, а крик других — на хохот человека. Листья на некоторых деревьях никогда не опадают, зато у них периодически меняется кора, и так далее.
Немецкий ученый Блуменбах, — пишет дальше простодушный автор прошлого столетия, — предположил, что материк Австралия сотворен после того, как были созданы остальные части земного шара. Но, — добавляет он еще наивнее, — по мнению других ученых, несообразности австралийской природы объясняются тем, что воды потопа пребывали на этом материке дольше, чем в других местах, и лишь сравнительно недавно ушли оттуда под кору полярного льда».
Легко представить себе удивление первых путешественников при виде гигантских деревьев из семейства миртовых и, между прочим, при виде красных и синих эвкалиптов, стволы которых достигают шестидесяти и даже восьмидесяти метров в высоту. А громадные сосны долины Муррея, целые рощи мимоз, заросли сирени, араукарий, казуарин, банксий и прочих растений? А фауна, подобной которой не встретишь нигде: ни толстокожих, ни жвачных, но зато есть животные, снабженные утробною сумкой. В Австралии почти у всех животных есть эта сумка, за исключением тюленя, нетопыря и собаки.
Понятно, что при таких условиях начальная колонизация вызывала едва преодолимые трудности. К природным неудобствам добавилось еще то обстоятельство, что в качестве первых поселенцев правительство прислало каторжников, присутствие которых в стране отбивало у порядочных людей охоту отправляться туда.
Несмотря на старания капитана Мак-Артура, который первым заметил, что под влиянием мягкого климата грубое и жесткое руно овец становится в Австралии нежным и тонким, скотоводством долгое время не занимались, и колония развивалась медленно. Лишь в 1822 году сэр Томас Брисбен, назначенный губернатором, дал решительный толчок колониальной активности во всех отраслях. Он заявил британскому правительству, что обширные плодородные земли колонии только дожидаются рабочих рук, чтобы начать приносить несметные богатства. Сообщение губернатора как лица государственного и авторитетного произвело впечатление в Англии, и колонисты нахлынули со всех сторон. Развилось и упрочилось скотоводство, или, как его здесь называли, скваттерство, и промышленное развитие Австралии пошло вперед исполинскими шагами.
С 1830 до 1836 года на юге материка, около заливов Спенсер и Порт-Филипп, были открыты новые громадные пастбища. Новость быстро облетела колонию, и эмигранты, пастухи и скваттеры, покинули Новый Южный Уэльс, столицей которого был Сидней, и переселились на берега Ярры, где теперь находится юрод Мельбурн. В 1836 году этот зародыш колонии, окрещенной впоследствии именем Виктория, насчитывал уже двести восемьдесят четыре человека, в том числе тридцать восемь женщин. В стадах насчитывалось семьдесят пять лошадей, полтораста голов рогатого скота и сорок одна тысяча овец.