Приключения парижанина в Океании
Шрифт:
— Ты думаешь, мы уже добрались до нее, сынок, и наше плавание подходит к концу?
— Думаю, да, если только мы не сбились с курса.
— Такого, поверь мне, быть не может.
— Я того же мнения. Тем более, эта невысокая цепь темно-синих гор на горизонте может быть только на большой земле. Но не стоит терять бдительность: хоть край этот очень красив, жители его не слишком добры.
— Вероятно, они тоже людоеды.
— Да, таких здесь большинство. Но, может быть, нам повезет, и мы встретим племена, которые не любят лакомиться человеческим мясом, тут все дело случая. Впрочем, такого приема, как на острове Вудлэк, думаю, здесь не будет, — папуасы этого континента уже общались с европейцами.
— Ты сказал «континента», сынок.
— Новую Гвинею вполне можно назвать континентом, ведь после Австралии это самый большой остров в мире [116] .
— Вот как!
— Если мне не изменяет память, он имеет в длину не менее четырехсот лье и около ста тридцати лье в ширину, а общая площадь составляет сорок тысяч лье.
— Да, черт возьми, тогда ты действительно можешь называть этот остров континентом. А каковы его географические координаты?
116
Сравнение Л. Буссенара парадоксально: Новая Гвинея по величине действительно является вторым в мире островом, но после… Гренландии! Австралия относится к континентам, сопоставлять ее с островами неправомерно.
— На нашем обрывке карты он находится между сто тридцать первым и сто пятьдесят первым градусами восточной долготы и нулевым градусом девятнадцатью минутами и десятым градусом сорока минутами южной широты.
— Да, не маленький, ничего не скажешь!
— К сожалению, остров еще плохо изучен. Западный берег посещается европейцами гораздо чаще, и там есть даже несколько голландских поселений, но на этом берегу таковых нет.
— А что ты скажешь о туземцах?
— Видишь ли, некоторые авторы утверждают, что они являются как бы переходной группой между малайцами и эфиопами.
— Хоть я и не часто их видел, мне кажется, они не похожи ни на тех, ни на других.
— Полностью с тобой согласен. Кроме того, их подразделяют на две группы, на арфаков, жителей гор, и на собственно папуасов, жителей побережья.
— Папуасы!.. И тут папуасы.
— Но ведь настоящее имя Новой Гвинеи — Папуазия, я думал, ты это знаешь. А название арфаки, видимо, связано с цепью гор на этом острове, и теперь так называют их жителей. Но сделать из этого вывод, что все горцы — арфаки, было бы, на мой взгляд, слишком опрометчиво.
— В общем, это нас не слишком касается.
— Как раз наоборот. Папуасы с побережья, я где-то об этом читал, менее жестоки, чем жители гор. И кажется, папуасы в деревне Дорей, где имеется представитель Голландии, прекрасно ладят и с белыми, и с малайцами. И вот доказательство, когда путешественники или купцы направляются в сторону гор, жители побережья в ужасе кричат им: «Арфаки! Арфаки!»
— И далеко ли находится эта деревня Дорей? Она наверняка как-то связана с цивилизованными странами.
— Приблизительно в четырехстах лье отсюда, то есть на северо-западе острова, а мы находимся на юго-востоке.
— Вот как! Но вообще-то четыреста лье можно преодолеть, нужно лишь время.
— Я думаю, нам лучше взять курс на Торресов пролив и добраться до острова Буби.
— Что это еще за остров?
— Я говорил, что у меня есть для тебя сюрприз, но тебе придется потерпеть.
— Ладно.
— Как бы то ни было, нам нужно пристать к берегу, чтобы отдохнуть после плавания и пополнить наши припасы. Вот что я предлагаю. Как только пристанем к берегу, найдем местечко, где сможем спрятать имеющееся у нас оружие, провизию, лопаты, одним словом, все, что не сможем взять с собой.
— Здесь, к счастью, немало гротов.
— Затем снимем мачту, перевернем пирогу вверх дном, опустим в воду на пять или шесть саженей, так чтобы никто ее не увидел.
— Прекрасно. Твой план мне нравится. Остается только его осуществить. Будь осторожен, вот и земля.
Французы благополучно пристали к берегу, и план Фрике был тут же приведен в исполнение. Когда пирогу опустили на дно, а ее содержимое искусно укрыли в глубокой расщелине, путешественники, сделав предварительно все необходимые пометки, которые должны были позволить им найти свои скромные пожитки, и захватив с собой топоры, пилу и ружья, направились, ориентируясь по компасу, в глубь острова.
Через несколько минут друзья потеряли из виду берег и оказались в великолепном тропическом лесу. Вообразите множество огромных и неправдоподобно красивых растений, даже в наших европейских оранжереях, не достигая истинного великолепия, они вызывают восторг у самых равнодушных посетителей. Туковые деревья, гибискусы, мускатные и коричные деревья, панданусы, хлебные деревья, фикусы, пальмы всех видов, древовидные папоротники, бобовые растения с тонкими листьями, гигантские мимозы.
Вершины деревьев смыкались, образуя над головами путешественников вечнозеленый, украшенный ослепительно яркими цветами свод, оттуда, будто снасти бесчисленного множества кораблей, свисали лианы. Фрике, хоть и не мог не восхищаться этим чарующим зрелищем, не забывал об элементарной предосторожности, необходимой в девственных лесах. Он очень ловко делал топором насечки на стволах увешанных роскошными орхидеями гигантских деревьев.
— Это поможет нам на обратном пути.
— А вот и обед, — сказал Пьер Легаль, вскинув ружье и выстрелив в самую чащу леса.
Целая стая птиц, сидевших на верхних ветках, взлетела в воздух с шумом, напоминающим раскаты грома, а попугаи, разбуженные столь непривычным звуком, возмущенно и оглушительно затараторили.
— Разлетелся наш обед, старина Пьер.
— Какого дьявола ты смотришь вверх, сынок? Мой зверь не сидит на рее [117] , а скачет по палубе, как лягушка, он не меньше барана и прыгает уж очень забавно. Вот смотри…
117
Рея — металлический или деревянный поперечный брус, прикрепленный к мачте судна, предназначенный для прикрепления прямых парусов и поднятия сигналов. (Примеч. перев.)
Пьер Легаль углубился в чащу и через минуту вынырнул оттуда, волоча за ногу странное животное, чья темно-серая шелковистая шкурка была пробита пулей.
— Как ты считаешь, это годится на жаркое?
— Еще как годится. Тебе здорово повезло с первого раза. Это великолепный кенгуру, и надо сказать, у них очень вкусное мясо.
— Прекрасно. Я займусь им, а вы не теряя времени разожгите костер.
— Ты, видно, сильно проголодался!
— Еще бы! Я бы съел сейчас отбивную из слона, заднюю ногу тигра и филе бешеной собаки… А этот зверек, значит, и есть кенгуру. Очень рад за него и за нас тоже. Странное все-таки животное, задние ноги раз в шесть длиннее передних, хвост не меньше аршина, а голова красивая, как у газели. Что ж, жаркое скоро будет готово, у нас нет ни вина, ни хлеба, но зато мяса предостаточно.