Приключения парижанина в Океании
Шрифт:
— Вероятно. Я остался без гроша в данный момент. Сам дьявол, наш любезный покровитель, привел вас в эти края. Могу лишь сожалеть, что по нашему уставу ничего не могу в данный момент предпринять. Если только вы не порвали с нашим союзом, — неожиданно, с угрозой в голосе закончил незнакомец.
— Конечно нет, — живо ответил голландец. — Я по-прежнему предан известным вам лицам. Но, прошу, говорите потише. Я не могу полностью доверять своим людям. Эта ловля — лишь предлог, она дает мне возможность проверить моих новых товарищей. Я собираюсь в ближайшее время приняться за старое. А кроме того, у меня на борту пассажиры, а это вынуждает соблюдать осторожность.
— Пассажиры — плохой груз, от которого вам следует избавиться, и как можно скорее.
— Я бы предпочел их завербовать. Они, как мне представляется, сильные парни.
— Если все дело в этом, мы можем говорить по-французски. Этот язык здесь мало кто знает.
— Но они-то как раз французы!
Наши друзья, лежавшие на тенте прямо над головами беседующих, старались не упустить ни слова из сказанного, они достаточно хорошо владели английским и прекрасно понимали, о чем так откровенно говорили старые сообщники.
— Французы! — воскликнул незнакомец удивленно. — Где вы их отыскали?
— На Буби-Айленде.
— Но и месяца не прошло с тех пор, как я сам его покинул.
— Вы?
— Да, черт возьми! А до этого я потерял у островов Луизиады судно с первоклассным желтым товаром.
— Это весьма интересно.
— Интересно, что мой корабль разбился о коралловый риф и я потерял около ста тысяч долларов?! Вы слишком любезны…
— Нет. Вы меня неправильно поняли, я имел в виду нашу встречу с французами. Они находились на борту корабля, который разбился приблизительно в тех же местах.
— Великолепно! Один из них — настоящий морской волк, избороздивший не один океан?
— Да, вы правы.
— С ним молодой человек… И оба они крепкие парни?
— Да, можно не сомневаться. Но вы забыли китайца.
— Вот как, с ними еще и китаец! Вероятно, это один из моих кули. Я охотно заберу его (все-таки выручу триста долларов). Согласитесь, на сей раз все складывается как нельзя лучше.
— Конечно, если вы считаете, что сможете извлечь для себя из этого пользу…
— Не только для меня, но и для вас.
— Каким образом?
— Эти два моряка интересуют самого хозяина. Нужно сделать так, чтобы они не смогли больше вредить нашему союзу.
— Нет ничего проще. Накинуть пеньковый галстук на шею или привязать пушечное ядро к ногам…
— Нет, им не время еще умирать. Сначала их надо лишить возможности что-либо предпринять.
— Но почему?
— Это знает только сам хозяин.
— Понятно.
— Как бы там ни было, я никак не мог ожидать, когда корабль «Eastern and Australian Mail Steam Company» забрал меня с острова, куда мне удалось добраться в своей лодчонке, что снова встречусь с ними. Выполняя приказ, мы слишком сильно закрутили гайки, но сам я против этих ребят ничего не имел и искренне опасался, что они попали на обед к папуасам. Эта преждевременная смерть нарушила бы, вероятно, планы хозяина. Где же они сейчас?
— Наверняка спят сладким сном в своих гамаках.
— Прекрасно. Мы схватим их без труда. Только не следует жалеть веревок. Они — настоящие дьяволы.
— Согласен. — Капитан поднес ко рту свисток. Он уже собирался отдать приказ арестовать наших друзей, как вдруг на берегу вспыхнул яркий свет, в небо поднялась ракета. — Ну и лентяи, сколько же понадобилось им времени, чтобы ответить на мой сигнал.
— Слишком поздно, — откликнулся мастер Холлидей, — и раз уж я оказался здесь, беру все на себя. Свою лодку отправлю обратно и вместе с вами к Бату-Гиде. Там целая флотилия ловцов трепангов, вероятно, тех самых, которых вы ограбили по дороге. Продайте им отнятые у них же голотурии, и дело закончится к обоюдному удовольствию.
Капитан не стал возражать, и американец, перегнувшись через борт, что-то сказал по-малайски гребцам, которых невозможно было разглядеть в темноте.
— А теперь в путь. Как только поднимете паруса, мы, если не возражаете, схватим французов. Черт побери, представляю, как они будут удивлены, увидев мою козлиную бородку.
Но Фрике, не дослушав до конца разговор этих двух негодяев, составил смелый план, не имевший, казалось бы, никаких шансов на успех, но именно потому, вероятно, и удавшийся нашим друзьям. Не спеша, уверенно, с ловкостью обезьяны парижанин уцепился за край тента, соскользнул вниз по железной трубе, служившей подпоркой, и, бесшумно ступая босыми ногами по палубе, стараясь не делать ни одного неверного шага, добрался до рулевой цепи и спустился по ней в воду. Оказавшись по грудь в воде и держась одной рукой за цепь, он стал ждать. Пьер, казалось, продолжал лежать неподвижно. На самом же деле он проделал какую-то странную операцию с Виктором, который покорно ему подчинился.
— Ты не боишься? — шепотом спросил он китайца.
— Нет.
— Ты мне веришь?
— Да.
— Хорошо. Дай руки.
Паренек повиновался, и боцман крепко связал ему руки платком. Затем, взвалив Виктора себе на спину и просунув голову через его связанные руки, он приготовился к прыжку. В этот момент внимание капитана и его гостя было отвлечено огнями, вспыхнувшими на берегу, и они перешли с кормы на нос корабля. Пьер сумел воспользоваться этим столь незначительным на первый взгляд обстоятельством и вскоре оказался рядом с Фрике.
— А теперь поплывем к лодке, только как можно тише.
— Ладно, сынок.
— Надо держаться поближе к кораблю, иначе мы можем потеряться в темноте.
Как раз в эту минуту Холлидей приказал гребцам плыть к берегу. Один из них тотчас же отвязал якорную цепь, а второй уже взялся за весла, как вдруг Пьер и Фрике возникли из воды, один у одного конца лодки, другой у другого, и одновременно напали на гребцов так, что те не успели даже и пикнуть. Впрочем, гребцы попытались оказать сопротивление, но сделали это скорее для виду. Бороться с французами им было явно не по силам.
Пирога отделилась от шхуны и поплыла по течению. Но Пьер, освободившись от груза, то есть отвязав Виктора и вернув ему свободу, взялся за весла и направил пирогу к берегу, туда, где горели огни. Полузадушенные малайцы неподвижно лежали на дне. Их обморок позволил Фрике также взяться за весла, и лодка вскоре пристала к берегу, где находилась небольшая группа людей с фонарем.
— Наконец-то, — сказал Фрике, вздохнув с облегчением, — мы оказались в цивилизованной стране.