Приключения парижанина в стране львов, в стране тигров и в стране бизонов

Буссенар Луи Анри

Схватка тем временем продолжалась. Львица, присев на задние лапы, томно следила за ожесточенной дуэлью, прикрывая глаза и позевывая.

Андре снова поднял винтовку, прицелился, рассчитывая, что соперники хотя бы на секунду остановятся, замрут. Надежда не оправдалась. Львы продолжали поединок. Стрелять было нельзя.

Раздосадованный охотник обратился к Фрике:

— Говоришь, застрелить их. Чего, казалось бы, лучше, но боюсь, рана окажется несмертельной.

— Хотите, я заставлю их на минуту остановиться? Времени будет достаточно, чтобы уложить хотя бы одного.

— Что ж, давай.

— Идет. Вы готовы?

— Готов.

— Начинаю.

Молодой человек поднес к губам два пальца и с силой свистнул. Оказалось так похоже на свисток паровоза, что можно было подумать, будто недалеко идет поезд. Звери смутились и прервали бой.

— Вот бы сделать моментальный снимок! — воскликнул Фрике.

Его слова заглушил выстрел — месье Андре воспользовался короткой передышкой. Один из львов, получив пулю между глазом и ухом, подскочил на задних лапах, взмахнул в воздухе передними и упал бездыханный, даже не застонав.

Другой, не разбирая, откуда прогремел гром, сваливший противника, приписал победу себе и громко прорычал в знак своего торжества. Он гордо выпрямился над трупом врага и бросил на львицу победоносный взгляд.

— Ну и болван! — пробормотал Фрике.

Не дожидаясь, когда рассеется дым, охотник снова прицелился и выстрелил в «победителя», который в этот момент был прекрасной мишенью.

— Великолепный двойной выстрел! — с восторгом воскликнул парижанин.

— Чисто сделано, — похвалил Барбантон.

— Винтовку мне, — коротко произнес месье Андре, протягивая товарищам свое разряженное оружие.

Увидев убитым и второго поклонника, львица забеспокоилась.

Пока соперники дрались, не обращая внимания на то, что происходит вокруг, она заметила две молнии сквозь клочок беловатого дыма. Слышала и выстрелы и, наконец, сообразила, что это дело рук людей, которые держались в стороне, не привлекая внимания.

Смутно чуя опасность, львица решилась идти ей навстречу. Уверенная в своей силе, смелая, ловкая хищница понимала, что лучший способ защиты — напасть самой и как можно скорее.

Решившись, прянула в сторону, делая вид, что хочет обратиться в бегство, потом сделала боковой прыжок и устремилась прямо на охотников.

Новичок был бы сбит с толку этим неожиданным фокусом, а дорого было каждое мгновение — львица находилась метрах в двадцати. Два-три прыжка, то есть семь-восемь секунд, и она навалилась бы на них. Но месье Андре не терял самообладания — выстрелил, когда она собралась прыгнуть.

Пуля попала в бедро и перешибла его. Львица упала в пятнадцати метрах от охотников. Прыгнуть уже не могла, но была еще очень опасна — могла ползти, перебирая передними лапами, и даже броситься на врагов.

Она громко рычала от боли и ярости. Охотник подпустил ее к себе на восемь шагов и разрядил винтовку зверю в пасть.

Тот упал с раздробленной головой. Но почему выстрел оказался столь сокрушительным, буквально раскрошив череп?

— Чем вы зарядили свою винтовку? — спросил месье Андре Барбантона.

Жандарм в первый раз засмеялся:

— Разрывной пулей, только и всего. Разве плохо?

— Напротив, прекрасно. Не знаю, удалось бы иначе мне справиться со львицей.

— Когда имеешь дело с самкой, нужна особая осторожность. Я чувствовал, что она наделает нам бед. Что поделаешь, женщина! Самцы погибли честно, благородно, безо всяких фокусов, а она и тут не могла обойтись без хитростей. Я знал это и принял меры. Берите с меня пример, месье Андре, никогда не доверяйте женскому полу. Не верьте ни человеческим самкам, ни самкам животных. Положитесь на мой опыт — опыт старого жандарма и обманутого мужа.

Молодой человек улыбнулся в ответ на эту речь и сказал, указывая на мертвых львов:

— За работу, друзья! Снимем шкуры, а тем временем подойдут наши негры и отнесут их в лагерь.

Охотники тотчас принялись за дело. Работа спорилась и не мешала оживленно болтать. Видно было, что они испытывали искреннюю приязнь друг к другу, несмотря на разницу в возрасте и общественном положении.

— Черт возьми! — говорил Фрике. — Недурно для начала! Как вы находите, месье Андре? Думаю, вы довольны.

— Я в восторге и чувствую себя счастливейшим из охотников.

— Вот вы и вознаграждены за неудачное открытие сезона охоты в Босе. Первого сентября вернуться в Париж с пустым ягдташем! Вот это был удар.

— Немудрено, когда на твоей земле потрудились браконьеры.

— Неужели браконьерство по-прежнему процветает?

— Теперь особенно, потому что жандармы им все спускают, только что не потворствуют. Слышите, Барбантон? Это камешек в ваш огород.

— Нет, месье Андре, не в мой! Я никогда не служил в жандармах на континенте, только в колониях, а там браконьерствуют канаки, дичь для них — люди. Им нужна еда, а не шкуры.

— Как же, мы помним! — засмеялся Фрике. — Нас двоих и еще доктора Ламперрьера вы стащили уже с вертела.

— Ну, это пустяки. Я только хотел сказать, что жандармы бывают разные и браконьеры не все одинаковы. Месье Андре, а в этой стране есть людоедство?

— Могу положительно утверждать, что здесь, в Сьерра-Леоне, в ста километрах от берега — нет. Здесь британские владения, а англичане очень суровы с нефами.

За беседой работа продвигалась быстро. Все трое работали усердно и старательно, несмотря на жару и духоту. Через час шкуры были искусно сняты, на зависть любому натуралисту, аккуратно свернуты, а носильщики-негры все не шли.

Господин Андре вновь прислушался к лесному гулу, среди которого различил вдали нестройные крики.

— Наконец-то! Идут.

На поляну выбежали человек двенадцать негров с копьями и ружьями. Они вопили, выли, махали руками, словно опившиеся пальмового вина обезьяны:

— Масса!.. Несчастье!..

— Масса!.. Иди скорей!..

— Ах, какое несчастье!..

— О!.. Бедная мадам!..

— Где мадам? Какое несчастье? — недовольно спросил охотник. Негры кричали все вместе, ничего нельзя было разобрать. Месье Андре приказал им замолчать. Выбрав того, что казался посмышленее, спросил, в чем дело.