Приключения Питера Джойса
Шрифт:
Крис Холкомб все еще торчал около своих сетей — видно, боялся, что их порвут из озорства. Я долго не решался к нему приблизиться. Потом все-таки подошел.
— Как там наша Анна поживает, Крис?
— Ничего, — отрывисто сказал он. — Честная она женщина, работящая — не чета тебе, сукин ты сын!
Торопясь, я рассказал ему все. Крис очень быстро уловил, в чем своеобразие моего положения.
— Вот как, — заметил он помягче. — Значит, девчонка твоя — это наживка, а приглашение стать пиратом — вроде крючка? Ну и как, заглотнешь его, что ли?
Я что-то промямлил.
— Не
— О, не надо подробностей! Говори, Крис: что нам делать?
Он быстро огляделся по сторонам.
— Улыбаться, — велел он, — за нами следят. Вечером встретимся на люгере. Не будь я Холкомб, если не найду способа дать с тобой тягу от этой чертовой бражки. И девчонку твою захватим.
Глава XIII
Всюду неистовый клич: золота, золота!.. О низкое корыстолюбие века! Заменить бы это презренное слово индейским словом «табак» — таким благозвучным, мирным, домашним… Все равно за табак метрополия платит золотом.
Скоро в отдаленном конце лагеря разнесся шум: поймали какого-то рыбака-индейца. Индеец держался совершенно невозмутимо, точно был сделан из дерева. Выяснилось, что шум был поднят не из-за него — подумаешь, невидаль! — а из-за какой-то вещички, которую случайно обнаружили на его сетях из дикой конопли. Ее с торжеством показали леди Лайнфорт.
Я видел, как у нее вспыхнули глаза. Она внимательно рассмотрела предмет, держа его на ладони. Я тоже его разглядел. Это был бубенчик из металла, принадлежность обряда шизукано — волшебства. Леди нетерпеливо поискала кого-то глазами, позвала переводчика, но он остался на корабле. Посыпались юмористические предложения — например, поджарить индейцу пятки, чтобы научить его говорить по-человечески, — и тогда из толпы выступил Крис Холкомб.
— Разрешите мне, леди, — сказал он угрюмо. Обратясь к индейцу, Холкомб бросил ему два-три слова на межплеменном наречии, и тот ответил. — Он говорит, что он из рода «Того, чьи ноздри широки и прекрасны», то есть оленя, а его народ живет за два солнца отсюда.
— Спроси его, Холкомб, откуда у него эта вещь и есть ли у его народа что-либо подобное, и в каком количестве.
— Леди, его трудно понять. Как будто он говорит, что красная медь, из которой сделана эта игрушка, не имеет цены, она мягкая и для работы не годится. Он охотно подарит ее Большой Белой Матери…
— Мне нужно знать, где есть еще такие вещи! — жестко сказала леди. — И посоветуй ему, если он не хочет расстаться с жизнью, открыть, от кого он получил эту штуку. Надо еще проверить, — проворчала она, обращаясь к одному из пиратов, — из золота ли это.
Прикоснувшись рукой
— Осмелюсь посоветовать, миледи: сэр Томас в таких вещах дока, его надо спросить.
— Хорошо, приготовьте шлюпку. Ты тоже отплывешь со мной, Бэк.
Пиратский лагерь охватило сдержанное возбуждение. «Нашли золото», — говорили вокруг полушепотом, как-то даже с испугом, точно весть была такого огромного значения, что нельзя в нее и поверить. Все пришло в движение, исчезли беспечность, болтовня, вольности в обращении с командирами. И получаса не прошло, как леди, Крис, двое ее помощников и я оказались на борту «Голубой стрелы».
Томас Лайнфорт был нездоров и сидел, накинув халат, в роскошной капитанской каюте. Здесь, за столом, состоялся совет. Первым делом леди показала сыну бубенчик. Ковырнув металл длинным ногтем, поболтав бубенчиком в воздухе, сэр Томас объявил:
— Золото, мама. Чистейшее первородное золото, без примесей. Как вы его нашли?
Когда ему объяснили, он глубоко задумался. Бормоча: «Не может быть. Неужели?.. А все-таки…» — он побродил по каюте, потом сказал:
— В том, что золото попало в руки этого дикаря, нет ничего невероятного. Меновая торговля идет по всему побережью и вглубь. Но здесь золота нет, это точно известно. Виргинцы, которые пытались найти его, стали посмешищем всей Англии. Что ты скажешь об этом, бостонец?
Холкомб лениво повел плечами. Вид у него был загадочный, и леди разразилась бранью: она не позволит водить себя за нос ни паршивому бостонцу, ни собственному сынку.
— Я иду на это племя, как оно там называется, и выманю у него золото или сотру его в порошок! — азартно кричала леди. — Самое простое — это развалиться на постели и твердить, что золота нет! Золото есть! Его просто еще не нашли. Сумели бы испанцы открыть серебряные рудники в Потоси, если б сидели, как мой сын, по каютам?
Сэр Томас иронически усмехался. Вид его говорил: «Уж если мамочке что взбредет в голову…»
— Кого ты возьмешь с собой проводником кроме индейца?
— Холкомба, — сказала леди. — Он из этих мест.
— Не бери. Если его случайно подстрелят, другого лоцмана в этой глуши не найдешь.
— Ты прав, — сказала леди. — Ну, а ты, Бэк, хочешь пойти с нами в эту интересную экспедицию?
Я отозвался на предложение с великой охотой: там наверняка представится случай удрать… только как быть с Алисой? С усмешкой, которая к ней шла, хитрая старуха сказала:
— Клянусь своим флагом, цены нет этому парню, да больно уж он прыток. Нет, Бэк, посиди на «Стреле»: жалко лишать Алису такого кавалера.
Кстати, Алиса была в соседней каюте: в створке дверей был виден ее блестящий подсматривающий глаз. Пропади все пропадом, мне нужна она и больше никто! Как только совещание кончилось, леди ушла на палубу вместе с сыном, а я был предоставлен самому себе, чем и воспользовался.
Это была крохотная каютка, похожая на фонарь, вся обшитая атласом. Нога тонула в ковре, которым был устлан пол, а на постели лежало покрывало из вытканного серебром голубого бархата. Некоторое время мы молча обнимались и смотрели друг другу в глаза. Я счел нужным заметить ей, указав на покрывало: