Приключения под водой

Прингл Патрик

Рассуждая теоретически, можно, видимо, утверждать, что предел безопасности погружения для аквалангиста тот же, что и для водолаза, пользующегося шлемом и мягким скафандром. И тот и другой дышат сжатым воздухом, и для обоих соотношение между давлением воздуха и глубиной является одинаковым. Если они погрузятся на большую глубину и пробудут на ней долго, то им в равной степени угрожает кессонная болезнь, которой они могут избежать лишь путем ступенчатой декомпрессии при подъеме.

По данным Военно-морского министерства Великобритании, предел безопасного погружения с запасом сжатого воздуха — двести футов, но были случаи, когда водолазы спускались более чем на триста футов. Но такие глубоководные спуски производились только опытными специалистами. Большинство этих специалистов, являвшихся профессиональными глубоководными водолазами, способствовало

распространению мнения о том, что их искусство недоступно малоопытным любителям. Глубина в шестьдесят футов считалась обычным пределом для водолаза в специальном костюме, а Кусто и его партнеры ныряли на такую глубину без костюма и находились там в течение двух минут. А в 1939 г. Кусто видел шестидесятилетнего араба — ловца губок, нырявшего на сто тридцать футов и пробывшего на этой глубине две с половиной минуты; но это уже исключительный случай, а не натренированным экспериментаторам вроде Кусто и его товарищей спуски на такие глубины даже с дыхательной аппаратурой представлялись авантюрой.

Но вскоре они привыкли к таким спускам. В октябре 1943 г., всего лишь через четыре месяца после появления первого акваланга, Дюма спустился по измеренному спусковому концу, чтобы узнать, какой глубины сможет достичь. За испытаниями наблюдали правительственные чиновники. Конец опустили до самого дна на глубину в двести тридцать футов.

Дюма надел тяжелый пояс с грузом и быстро ушел под воду. Кусто следовал за ним до глубины ста футов и там остался ждать на случай, если потребуется его помощь. Когда Дюма достиг предела безопасного погружения, он снял пояс с грузом и привязал его к спусковому концу. После этого он поднялся на поверхность, а за ним последовал и Кусто. Когда пояс с грузом вытащили на поверхность, то оказалось, что он привязан к спусковому концу на 203-футовой отметке. Это был новый мировой рекорд для водолаза, пользующегося автономным снаряжением. Результат Дюма на 30 футов превышал рекорд Жоржа Комейнгеса, установленный в том же году.

Дюма удивился. Он думал, что спустился только на сто футов, если не меньше. Он был очень весел и вел себя как пьяный. Другие водолазы, спускавшиеся на такую глубину, испытывали примерно то же самое. Это состояние назвали «экстазом глубины». В действительности же это было наркотическое действие азота, о котором они тогда ничего еще не знали. Однако они немедленно распознали опасность, угрожавшую водолазам без снаряжения, конечно, больше, чем тем, кто пользовался шлемом и скафандром. Наркотическое действие азота оглупляет человека, заставляет вести себя безответственно, делает способным на всякие легкомысленные поступки. Подобное психическое состояние становится неизмеримо более опасным при отсутствии спусковых концов, за которые водолаза можно было бы вытащить. Рекорд Дюма держался четыре года. А потом его штурмовала целая восьмерка аквалангистов во главе с Кусто. В эту группу входил и сам Дюма. Но цель их заключалась не в побитии рекордов, а в том, чтобы больше узнать о наркотическом действии азота и его влиянии на организм, на способность человека работать под водой. Испытания носили научный характер, и к ним тщательно готовились.

Снова был применен измеренный спусковой конец, но на этот раз у каждой пятиметровой отметки к нему была прикреплена белая дощечка. Предполагалось, что водолаз, достигнув максимально возможной для него глубины, напишет химическим карандашом на одной из дощечек как можно подробнее о своем самочувствии и поставит личную подпись.

Для ускорения спуска водолазы брали с собой железные грузы, которые сбрасывали при подъеме на поверхность. Хотя погружения были очень кратковременными, водолазам предписывалось при подъеме делать по две остановки для декомпрессии, чтобы избежать кессонной болезни. Первые спуски были произведены на участке глубиной 213 футов. Все восемь водолазов спустились до самого дна и расписались на доске.

Затем измеренный спусковой конец перенесли в другое место, где глубина достигала 295 футов. Это почти на сто футов ниже границы безопасности, которая предусмотрена декомпрессионной таблицей Холдейна для водолазов, пользующихся сжатым воздухом. Кусто пошел на спуск первым. На глубине 200 футов он испытал на себе наркотическое действие азота, но превозмог его и дошел до самого дна; там он сделал необходимую запись и расписался. За ним последовали остальные и тоже спустились на дно. На некоторых наркотическое действие азота сказалось очень сильно,

другие же заявили, что они могли бы даже выполнять на такой глубине легкую работу. Меньше всех пострадал старший водолаз Морис Фарг, поэтому в следующий раз он пошел на спуск первым.

На этот раз максимальная глубина была 396 футов. Предосторожности ради водолазы привязали к талии спасательный конец. Фарг стал быстро погружаться, регулярно посылая наверх сигналы путем подергивания за измеренный спусковой конец. Вдруг сигналы прекратились. Пинар, стоявший наготове, немедленно отправился под воду, а другие стали тянуть Фарга наверх. Найдя своего товарища на глубине 150 футов, Пинар с ужасом увидел, что загубник у него уже не во рту, а плавает в воде.

В течение двенадцати часов они трудились, пытаясь вернуть Фарга к жизни, и трудились бы еще много-много времени, если бы была хоть малейшая надежда на спасение. Кусто и Дюма чувствовали себя в долгу перед Фаргом. Он спас их от верной смерти тем, что нырнул на такую глубину первым. Но при этом он погиб сам, став жертвой «экстаза глубины».

Опечаленные, водолазы решили прекратить опыты и вытащили спусковой конец. На самой нижней дощечке, привязанной к нижней части спускового конца, была подпись Мориса Фарга. Он достиг глубины 396 футов. Ни один водолаз — свободный или привязанный — еще не опускался так глубоко с аппаратом, работающим на сжатом воздухе. Фарг доказал, что такие спуски возможны, но они смертельно опасны. Его трагическая гибель заставила аквалангистов прекратить дальнейшие опыты. Да и не было надобности в подобных экспериментах. Границы зоны безопасности были определены теперь четко. После непродолжительной тренировки почти каждый здоровый человек, мужчина или женщина, может совершить кратковременное погружение на глубину 130 футов, а профессиональные водолазы способны на этой глубине даже работать, надо лишь чтобы при подъеме на поверхность они проходили ступенчатую декомпрессию. Глубины от 130 до 210 футов доступны лишь опытным водолазам. Они могут проводить на такой глубине исследования и выполнять легкую работу при условии строгого соблюдения правил безопасности. Ниже 210 футов начинается мертвая зона «экстаза», где свободный водолаз уже не может при равных условиях конкурировать с водолазом, имеющим шлем и привязанным линями. Эта глубина недоступна никому, кроме очень опытных и искусных водолазов, однако и те могут совершать лишь кратковременные спуски. Крайняя точка погружения всех свободных водолазов, пользующихся сжатым воздухом, — 300 футов.

Один раз Дюма спустился глубже. Это привело к трагическим последствиям (правда, не для него самого). Как-то (это было на следующий год после гибели Фарга) его попросили спуститься под воду и выяснить, за что там зацепился трал. Полагали, что в этом месте находится какое-нибудь затонувшее судно, не нанесенное на карту. За полторы минуты Дюма спустился на дно и сразу же обнаружил, что трал зацепился за подводную скалу. Возвращаясь на поверхность, он не делал никаких остановок, так как под водой находился не настолько долго, чтобы подвергнуться опасности «скрючивания». Пучок водорослей, который Дюма извлек из моря, свидетельствовал о том, что он безусловно побывал на самом дне. И когда он поднялся, то узнал, что спускался, оказывается, на глубину 306 футов.

Итак, Дюма явился первым человеком, возвратившимся живым с глубины свыше 300 футов и случайно установившим новый мировой рекорд. Но это не вызвало у него чувства гордости. Он считал, что поступил глупо и безрассудно, идя на такой спуск, и скрыл свой рекорд от печати. Так этот случай и оставался неизвестным в течение пяти лет, пока о нем не упомянул Кусто в своей увлекательной книге «Мир безмолвия», — этом первом классическом произведении о жизни под водой. Впоследствии и Кусто, и Дюма пришлось пожалеть об этом. Дело в том, что книга Кусто стала бестселлером во всемирном масштабе, и люди, читавшие ее, стали пытаться, несмотря на предостережения автора, улучшить рекорд глубины, установленный Дюма.

Конец этим попыткам был положен лишь после гибели американского адвоката Хоупа Рута, попытавшегося спуститься глубже Дюма и даже Фарга. Можно сказать, что цели своей он достиг. Сигнальный прибор следил за его спуском на всем протяжении спускового конца, нижняя часть которого находилась на глубине 400 футов. Там он заряжался ненадолго и пошел еще глубже, но назад не вернулся. Мы почти уверены, что на глубине 400 футов он был еще жив, но, подобно Фаргу, безусловно стал жертвой «экстаза глубины».