Приключения Сэмюэля Пингля
Шрифт:
Я сам видел мозаичную болезнь табака и знаю, какой вред и убыток она приносит. Вирусы - страшные враги. Но что такое они?
"Вирусы невидимы. Их действия облечены таинственностью. Сущность их неизвестна..." - говорилось в книге.
Работа над этой книгой увлекла меня. А за это время змеи муссуран, длинные полосатые твари, опять размножились, и надо было очищать от них парк. Как-то, вылавливая их, я услыхал громкий голос Лиз:
– Дайте срочную телеграмму доктору Рольсу!
Она отдавала приказание одному из слуг, отправлявшемуся
– Скажите на телеграфе, чтобы не перепутали адрес. Запомните его: Рольс Масатлан.
Слово "Масатлан" почему-то крепко врезалось в мою память. Я запомнил его. А лучше бы не запоминал: оно привело меня к необычайным приключениям.
В ту же ночь я дежурил в парке. Видел ярко освещенное окно кабинета, где работал Мйльройс. Летучие мыши с писком носились около окна. Но профессора, видимо, мало беспокоили эти летающие пискуны. Его силуэт в позе углубившегося в чтение человека отчетливо был виден на занавеске.
Ночь прошла спокойно, как и предыдущие. Джирры оказались в целости и даже начали откладывать в песок яйца. Как только у джирр выведутся змееныши, Вандок может воровать их сколько угодно. Станция перестанет скупать джирр. Своих хватит.
Но Вандок не появлялся. Вероятно, он побаивался встречи со мной.
V
Лиз отметила мои успехи.
– Сегодня я разговаривала с профессором о вас, сказала она, навестив меня в парке.
– Вы приобрели некоторые познания по змееведению, и скоро мы окончательно переведем вас в лабораторию.
– Как здоровье профессора?
– спросил я.
– Он скоро выйдет. У него после болезни ослабло зрение. Он не переносит солнца и вынужден заниматься при лампе. Сколько раз я просила его поберечь зрение! Ведь я могла бы читать ему вслух. Но он и слышать об этом не хочет. И читает у себя по вечерам.
– Он очень поздно занимается. Сидит в кабинете до зари, - сказал я.
– Окно его освещено. Видно, как он сидит и читает.
– Ax, вы это заметили?
– живо спросила Лиз.
– Ну да, - подтвердил я.
Мне было очень жаль, что профессор не показывается. Утешением были краткие записки от него, которые Лиз иногда мне передавала. Он, очевидно, поправлялся. И каждый раз, дежуря ночью в парке, я видел на шторе окна силуэт Мильройса, склонившегося над столом и погруженного в чтение.
Он сидел неподвижно. А я думал: "Вот как человек умеет работать. Все на свете забывает для науки".
Я часто размышлял о Мильройсе. Он относился ко мне со своеобразной отзывчивостью, дал мне хорошее место... Будучи больным, он находил время следить за моей работой, но очень мало разговаривал со мною, и мне казалось, что он постоянно наблюдает за мной издали, хотя проще было бы прямо подойти ко мне. Но, видимо, в его характере было делать добро людям таким образом. Да и слишком занят он был, чтобы каждый день разговаривать со сторожем своего парка.
В одну из ночей Вандок влез в парк за джиррами.
– С благополучным
– Благодарю вас, Пингль.
– вежливо ответил Вандок.
– Вы знаете мое имя?
– изумился я.
– Что ж удивительного в том, что я знаю "Человека легче воздуха"? На последний доллар я купил тогда место в "Колоссэуме" и сразу узнал вас. Сказать по правде, вы имели очень растерянный вид, когда лежали в люльке.
Он быстро и бесшумно шарил в кустах.
– Послушайте, куда девались джирры, Пингль?
– довольно (фамильярно прошептал он мне.
– И вообще... кажется, вы нарочно набросали сюда ехидн?
– Я только что хотел предупредить вас, Вандок, что джирры теперь ночуют у южной стены.
– Ваши слова помогут мне ускорить неприятную операцию поисков дичи, любезно поблагодарил Вандок, перепрыгивая через канаву. Он быстро стал наполнять мешок.
– Не больше пяти штук, - предупредил я его, зажигая фонарь, - Покажите, сколько вы собираетесь тащить? Вандок раскрыл мешок.
– Пять ровно. Все налицо. Но я бросаю это занятие. Профессор ваш болен, а эта старая дева Лиз не нуждается в змеином товаре. Хоть бы вы похлопотали за меня, друг, и помогли безработному. Кстати, чем хворает ваш Мильройс?
– У него была лихорадка, но теперь он поправляется, хотя и не выходит из своей комнаты.
– Бедняга, - пробормотал Вандок и попросил разрешения закурить.
– Всего несколько затяжек. Привык к трубке, отбивает аппетит.
– Он осторожно чиркнул зажигалкой и пыхнул табачным дымом.
– Как же это угораздило профессора схватить Желтого Джека? Давно?
– В день отъезда племянника. Но что вы меня расспрашиваете?-обозлился я.-Вам пора в обратный путь.
– Какой вы добрый, Пингль, и какой нервный, - просто и мягко ответил Вандок.
– Вашей услуги в прошлый раз я не забуду никогда. Но довершите начатое... Я знал племянника Мильройса, но давно потерял его из виду. Это замечательный человек.
– Да, - подтвердил я.
– Он известный ученый, написал книгу, жил на Яве...
– Ну да, тот самый. Он добрый и отзывчивый. Ах, Пингль, если бы... Ведь я давно хочу начать честную жизнь. Если бы я знал, что племянник Мильройса здесь, я бы открыто пришел к нему, рассказал все, и он бы взял меня к себе на работу.
– Доктор Рольс сейчас в Масатлане, - ответил я.
– Это, кажется, в Австралии...
– Совершенно верно, в Австралии, недалеко от Южного полюса, - странным голосом проговорил Вандок.
– Ну, до свиданья, Пингль, спасибо за сочувствие. Может быть, и я скоро уеду в Масатлан.
Он быстро вспрыгнул на забор и скрылся.
Отходя от стены, я споткнулся обо что-то и чуть не упал. Это валялся мешок с джиррами. Вандок забыл свою добычу.
ПЯТАЯ ТЕТРАДЬ
Утром я пришел в лабораторию и поздоровался с Лиз.