Приключения студентов [Том I]
Шрифт:
То с одной, то с другой стороны из них выходили женщины с ведрами помоев или ящиками с мусором и вытряхивали и вываливали содержимое их тут же у стен; над головой Марка беседовали, высунувшись из окон, обыватели; один передавал другому через улицу какой–то предмет.
Марк шел медленно; его то и дело обгоняли ослики, прохожие, торговки с плетушками и лотками на головах; шум, выкрики и движение казались Марку оглушительными. Улица вывела на большую площадь, окруженную с четырех сторон, более высокими и обширными домами; число окон в этажах доходило до трех. Марк завернул за угол и приковался к месту в немом изумлении; глаза его встретили снежно–белую громаду собора; вся она была покрыта каменными кружевами, многочисленными стрельчатыми башенками; с раззолоченного портала, с каждого выступа стен, глядели раскрашенные статуи святых; сверху свисали желоба водосточных труб, имевшие вид разинувших пасти драконов и диковинных зверей. А перед этим чудом гудел и шумел рынок; его заполняли клетки с домашней птицей, груды тетеревов, диких гусей, уток, целых кабанов и оленей; толпа двигалась между ними как бы по узким проулочкам; раздавался немолчный говор, споры, крики.
Марк пробрался к собору и вошел под арки портала; как из–под земли росли ряды многочисленных стройных колонн; в вышине и сумерках на них упирались острые своды; словно сучья от стволов деревьев, разветвлялись жилы граней; между ними голубело небо, золотились звезды; всюду виднелись статуи; окна достигали почти до сводов; их покрывали многоцветные картины, рисованные на стекле.
Храм был еще пуст; Марка охватила торжественная тишина. Он преклонил колено перед алтарем, помолился и, весь проникнутый благоговением, стал рассматривать живопись. Ничего особенного не отыскалось и Марк, вдоволь надивившись гению строителя, вышел на паперть.
Базарный гомон опять охватил его. Марк вдруг приметил середи площади какое–то странное сооружение: над толпой слегка возвышался помост с двумя черными столбами, соединенными перекладиной; снизу в нее были ввинчены три больших крюка. Марк догадался, что то была виселица.
Он стал огибать площадь, и на углу одной из улиц услыхал хохот и крики; он протеснился ближе и, благодаря своему высокому росту, увидал изумившее его зрелище: две разъяренные, растрепанные женские головы в сбитых на сторону чепцах стояли на гладильной доске, показывали друг другу руками носы и неистово ругались и плевались; Марк распознал, что доска раздвижная и лежит на плечах двух женщин; на обоих концах доски висело по замку и имелось по вырезу для шеи; посередине, в четырех меньших отверстиях, были заключены руки у кисти; владелицы их, которым не хватало уже бранных слов и слюны, пытались лягнуть друг друга ногами, но это не удавалось и со стороны казалось, что обе женщины пляшут.
— Что такое?!.. — с удивлением вслух подумал Марк, глядя на бесноватых.
Стоявший рядом с ним, круглый как шар человек в темно–серой куртке и красных чулках до колен счел, что Марк обратился именно к нему.
— Где? — переспросил он тоненьким голоском.
— Да вот эти!.. — Марк указал на колодниц.
Толстяк проводил взглядом его палец, потом уставил подернутые влагой светло–голубые глаза на Марка, визгнул и залился смехом.
— Добрые люди?.. — заверещал он, оборачиваясь в разные стороны и то взмахивая руками, то хватаясь ими за живот. — Смотрите — вот человек, свалившийся с луны!!..
Вокруг них сейчас же сдвинулась кучка любопытных.
— Сплетницы это, мой милый!.. — назидательно пояснил толстяк. — Когда люди начинают слишком много ругаться и сплетничать, — у нас их сажают в колодку! Погуляют так вдвоем под открытым небом три денька, да три ночи, — друзьями поделаются! А разве у вас в городе иначе?
— Откуда ты сам–то?.. — осведомился другой из толпы.
Марк смутился, залился густым молодым румянцем и назвал Бремен — первое вспавшее на ум имя города, нередко слышанное им в монастыре от отца Петра. Маленьким и незначительным вдруг вспыхнул на миг перед ним их монастырек; Марк как бы въявь увидал двух старичков, сидящих в келье и беседующих о нем.
— А слышал, слышал!.. это далеко!.. — отозвался толстяк. — А ты кто же такой?
— Я книги списываю, рисунки к ним делаю…
— О-о!!.. слышите?!.. — внушительно воскликнул толстяк и поднял над головой палец. — Высокоученый гость!!.. По этому случаю вам надо выпить с нами нашего пива, — оно знаменитое! И рассказов ваших послушаем!!.. пожалуйте с нами, ваше почтение?..
Кучка человек в десять, переговариваясь вполголоса со встречными и все увеличиваясь в числе, двинулась, окружив Марка; впереди, расталкивая толпу, шаром катился толстяк. А по базару стала расползаться весть, что в город прибыл с луны необыкновенный человек.
Толстяк со своими спутниками дошел до погребка, над которым издалека виднелось изображение белого скачущего коня с крутой выгнутой шеей и взвевающейся гривой; спереди и сзади него две руки подымали кружки с пивом.
Людской поток стал литься вниз по каменным ступенькам; над ними висел слюдяной фонарь.
Низкие граненые своды погребка опирались на два мощных четырехугольных столба; свет падал сверху в маленькие зарешеченные оконца; в полусумерках различались длинные дубовые столы, окруженные тяжелыми табуретами и маленькими пустыми бочонками; слева темнела стойка с сухарями и жареным с солью горохом в глиняных мисках; за нею всю стену сплошь закрывали бочки разных размеров, накаченные друг на друга в два и в три яруса.
Погребок был еще почти пуст; только в самой глубине его за кружками сидели двое пожилых людей.
Шум от множества входивших привлек внимание хозяев; из–под окна выдвинулся зеленый колпак, затем показался бритый и сутуловатый человек того возраста, когда сразу не разберешь — мужчина перед тобой или женщина; из–за бочек, мелькнув красной и желтой юбкой, как бабочки, вывернулись две служанки в черных корсажах.
Погребок наполнился говором: пришедшие тесно сдвинули табуреты и бочонки и разместились вокруг Марка и толстяка; множество глаз и разинутых ртов уставились на первого; Марк чувствовал себя как в западне, но уйти, скрыться от общего внимания было совершенно невозможно.
На лестнице, не сходя в погребок, стояла кучка любопытных: за ними из двери торчали еще несколько лупоглазых рож с подстриженными в виде челок волосами на лбах.
— Это который же с луны?.. — громко поинтересовалась одна.
— А вот этот, здоровенный!.. — ответила другая и палец потыкал в воздухе на Марка.
— А в Бога он верует?
— В соборе сейчас был!
Толстяк потребовал пива для себя и своего гостя; служанки забегали среди посетителей.
— Итак, вы из знаменитого города Бремена?.. — начал разговор толстяк и потянулся чокнуться с Марком. — Первый город во всем мире, хотя и наш город может, конечно, кое–чем и кое–кем похвастаться!.. — щеки его раздулись.
— Крепость у нас замечательная, собор… и люди есть умнейшие!.. Что же вы, высокоученый гость, собираетесь у нас делать? На ученые диспуты, быть может, пожаловали?
— Работу ищу!., по книжной части… может быть, такие мастерские есть здесь?
Окружавшие Марка переглянулись.
— Таких нет!.. — ответил за всех толстяк. — Зато бочары у нас превосходные; оружейники — у-ух!!.. — он сложил пучком пальцы и сочно почмокал их. — Быть может, вместо картинок вы бы нам автомат сделать не отказались?