Приключения в дебрях Золотой тайги
Шрифт:
– И как только они забирались на такую отвесную скалу? – все время удивлялся Степан. – Нет, ну как они выдалбливали рисунок на такой высоте, а потом еще и красили?
Ответа никто не знал.
Наконец решили осмотреть саму пещеру. Дженкоуль пошел первым, раздвигая траву и кустарник. Из темноты пещерного входа пахнуло сыростью. Дженкоуль запалил заранее приготовленный факел, еще несколько незажженных он передал Николе, идущему сзади. Путешественники вошли внутрь. Пещера имела несколько залов, которые соединялись коридорчиками разной длины и высоты.
– Я прошу идти очень осторожно, ничего не трогать, – предупредил Катаев спутников. – Не дай Бог что-нибудь потревожить и вызвать оползень или завал!
– А что здесь может быть? Разве что дух злого Айнада, —
попытался пошутить Черчилль.
– Если это древняя пещера, то в ней, возможно, жили люди и мог сохраниться археологический инвентарь охотников или рыболовов.
Каменные своды пещеры терялись в темноте, которую не могло рассеять пламя одного факела.
Запалили второй и третий.
Там, где пещерный свод можно было достать рукой, все увидели черные разводы, словно бы сделанные рукой неизвестного художника.
Вадим Петрович не удержался и дотронулся до свода, потом потер пальцы и понюхал.
– Господа, да это просто сажа!
– Возможно, но этой саже несколько тысяч лет, – предположил Катаев.
Дженкоуль с факелом переходил из залы в залу, пока наконец путешественники не попали в самую большую. Посредине было заметное какое-то нагромождение. Когда подошли поближе, поняли, что это костровище, самый настоящий очаг, сложенный из больших камней. Вокруг лежали еще камни, вероятно, их использовали для хозяйственных нужд: разделывали добычу, мастерили ножи, стрелы, наконечники. Тут же, вокруг очага, лежали плиты – на них сидели древние обитатели этого жилища.
Катаев попросил Дженкоуля опустить факел поближе к полу, и все увидели, что вокруг лежат костяные пластинки, в которых опытный археолог сразу бы признал обкладки лука, а среди обкладок заметил бы хорошо сохранившееся тесло.
– Нож. Посмотрите – самый настоящий нож, – не удержался Степан, поднимая с земли плоский предмет с прямым односторонне скошенным лезвием. Катаев очень рассердился.
– Степан, я просил ничего не трогать. Господа, об этой находке нужно будет обязательно сообщить в археологическую комиссию ВСОРГО. Пусть займутся ее изучением.
– Сколько костей кругом, – прошептала Элен. – Наверное, это кости животных, которых съели. Их тут же разделывали и готовили еду.
– Да, ваш пращур имел неплохой аппетит, —
пошутил Черчилль.
– Возможно, Фрэнк, это некоторым образом и ваш пращур. Есть гипотеза, что в древности Америку заселили именно сибирские древние люди.
– Скорее сюда, посмотрите на эту стену, – позвал друзей Сидоров. Все обернулись в его сторону и, не сговариваясь, замерли, пораженные открывшейся картине.
Пламя высвечивало на одной из стен уже знакомые рисунки: охотник, лось, птицы. Но появились новые сюжеты.
– Волнистые линии… смотрите, их много.
– Это может быть река.
– А вот эти два ромбика очень похожи на шалаши.
– Чумы, – поправил Катаев.
– Посмотрите, охотник готовится выпустить стрелу!
– Интересно, куда он стреляет, там же ничего не нарисовано?
– Какой-то он одинокий охотник, рядом с ним ни одного человечка нет!
– А вы заметили, что эта зала суха и вообще в пещере не очень влажно? В ней хоть сейчас живи, – подытожил Вадим Петрович.
Рисунки в зале были совсем близко, в отличие от базальтового полотна здесь они располагались прямо перед глазами, их можно было рассмотреть вблизи.
– Как рисовали древние? – спросил Степан отца.
– Рисунки высекали при помощи чего-то острого, ну, к примеру, самодельного зубила. Верхний слой под ударами сдирали. А свежий под ним отличался от общей поверхности. Нередко свежие канавки рисунка подкрашивали.
– Если бы можно было вырезать эту пещеру целиком и перенести в Нью-Йорк, она бы произвела настоящий фурор, – предположил Черчилль. – Нет, вы только посмотрите, это же настоящий рассказ охотника о своей жизни! Вот он выходит на охоту. Вот река, возможно, он приплыл сюда по ней. А это добыча: птица, лось… И в этой самой пещере тысячи лет назад был пир горой.
– А мне кажется, это очень грустная история, – сказала Элен. – Смотрите, здесь нарисован один-единственный человек. Может быть, охотник рассказал о своей нелегкой одинокой жизни? Может, он один провел в пещере много дней и ночей? Может быть, все его племя, семья погибли?
– А может быть, он был вынужден уйти из племени.
– Айдан, – воскликнул Степан. – Может быть, эта пещера стала его последним пристанищем!
На мгновение в пещере стало тихо-тихо, так, что, казалось, слышно, как стучат сердца.
– Ну ты, Степан, молодец. Я и не подумал. А что, он вполне мог поселиться здесь и размышлять над тем, как много несчастий он принес своему народу.
– И мне идея нравится. Не знаю точно, кто тут жил, а то, что это одинокий охотник, вполне возможно.
– Друзья, пора выбираться к реке, – скомандовал Катаев. А сюда стоит вернуться на обратном пути и все описать подробнейшим образом…
Судоходство и судостроение на Лене
Историческое отступление, из которого читатель узнает о ленском судоходстве
Еще одним пароходством стало «Товарищество Мишарин и Шерлаимов». Известно, что Михаил Мишарин был тутурским купцом, а Иван Шерлаимов происходил из Пермской губернии.
В 19 лет он уже имел задание наблюдать за сооружением парохода «Пионер», который строился для работы на Лене. В двадцать два года Шерлаимов строил «Иннокентий». Корабль заказал золотопромышленник Катышевцев. Позднее, переехав в Приленье, Шерлаимов сам ходил капитаном по Лене. И наконец стал работать в компании Глотова.