Приключения в стране тигров
Шрифт:
Первый способ состоит в том, что диких слонов загоняют при помощи прирученных.
Как говорит Тома Анкетиль, такая охота почти никогда не обходится без жертв: это самый волнующий и самый опасный способ отлова слонов.
Сначала выслеживают стадо, а затем с величайшими предосторожностями начинают его окружать. Как только охотникам, сидящим на прирученных слонах, удается это сделать, они, выбрав самого красивого и сильного самца, начинают безжалостно его преследовать.
Прежде всего стараются набросить на него лассо, второй конец которого
Если погонщику удается осуществить этот сложный маневр, то слон-помощник призывно трубит, зовя на помощь других слонов.
Все они, окружив дикого собрата, пытаются его остановить и даже в случае необходимости повалить на землю, а погонщики в это время накидывают на него дополнительное лассо и натягивают низко над землей веревки, о которые он спотыкается.
Так с помощью ручных слонов, которые с невероятным ожесточением нападают на дикого, загнанному слону спутывают ноги и отдают под охрану неверных собратьев.
В ожесточенной борьбе дикий слон с яростью набрасывается на своих врагов, не щадя, естественно, и погонщиков. Случается иногда, что, обезумев от страха, он кидается вперед, не разбирая дороги, врезается в деревья и, наконец, бросается в расщелину или овраг, увлекая за собой ручного слона вместе с погонщиком.
В этом случае неизбежно погибают все трое.
В подобной охоте категорически запрещено стрелять в слона, которого пытаются отловить; допускается это лишь тогда, когда животному удается вырваться из окружения и пуститься в бегство, но убивают его только в том случае, если у него есть бивни или если его нападение грозит смертью загонщику.
Во время охоты с ручных слонов снимают обычный балдахин, называемый гауда, и заменяют его низким седлом. Это необходимо, поскольку охотятся в джунглях и, как правило, на пересеченной местности, а это небезопасно для погонщиков: слоны вступают в схватку с таким ожесточением и азартом, что забывают о сидящем на их спине человеке. Часто это заканчивается ужасными падениями в самые опасные моменты охоты.
Второй способ отлова слонов состоит в сооружении частокола. Этот способ применяется только весной, в сезон спаривания. Для него требуется очень большое количество людей, а также самок-приманок — одним словом, это весьма дорогостоящее предприятие.
В Бирме, как и в Индии, такую охоту обозначают словом «кедда», причем оно означает и саму ограду, и все то, что необходимо для загона.
Ограду строят с помощью брусьев или необработанных стволов деревьев в том месте, где изобильно растут трава и кусты, до которых особо лакомы слоны.
Внутри первого забора ставится еще один. Брусья, образующие его, должны быть чрезвычайно прочными и глубоко врытыми в землю, чтобы выдержать яростные удары слона, вес которого в зрелом возрасте достигает трех-четырех тонн.
Расстояние между ними оставляется такое, чтобы человек мог пройти свободно, а слон не мог даже голову просунуть.
Две ограды образуют, таким образом, коридор шириной
Излишне говорить, что кедда строится именно тогда, когда ожидается приход диких слонов.
Сначала за стадом идут следопыты, затем его окружают загонщики, образуя круг диаметром в несколько километров; наконец, к диким слонам выпускают самок, обученных приманивать самцов: прекрасно понимая, чего хотят от них хозяева, они пускаются на поиски самцов, уходя иногда довольно далеко в лес.
Свою предательскую миссию слонихи исполняют с невероятной ловкостью и коварством: призывают дикого самца нежными криками, приближаются к нему с великолепно разыгранной робостью, гладят хоботом и незаметно увлекают по направлению к кедде, а там, удваивая ласки, стараются заманить излишне доверчивого ухажера в ограду. Как только за ним закрываются передвижные ворота, дело сделано.
Чем объяснить, что самки с такой охотой предают своих сородичей? Это тем более удивительно, что еще год или два назад коварные загонщицы, возможно, бродили по тем же лесам и были так же свободны, как их наивные собратья, которых они с помощью человека этой свободы лишили.
Можно только дивиться, сколь быстро и сколь полно они покорились власти новых хозяев.
Но и это еще не все. Едва несчастный слон оказывается в ограде, слониха спешит подогнать его к натянутым веревкам и лассо, мешает двигаться и защищаться, избавляя тем самым охотников от труда пленения жертвы.
Но иногда столь просто дело не обходится. Самец, недоверчивый, как истинный дикарь, останавливается перед непонятным сооружением, не обращая внимания на ласки обольстительницы, которая испускает пронзительные крики, полные разочарования и досады.
Крики служат сигналом. Стоящие в засаде прирученные самцы стремглав бросаются к дикому собрату, ошеломленному внезапной атакой: его окружают, подталкивают, так что он все равно оказывается в ограде.
Если же несчастный начинает сопротивляться, его оглушают ударом и, зажав боками, принуждают двигаться в кедду.
Тут наступает очередь людей: войдя между брусьями в ограду, они накидывают на пленника лассо, опутывают ноги веревками и в конце концов валят на землю.
А через полгода это непокорное, бешено сопротивлявшееся животное становится кротким и послушным. Слон понимает любую команду человека, и даже ребенок может управлять им.
Охотники, посланные императором на поиски Белого Слона, обнаруженного пунги, собирались использовать первый из описанных способов.
Во главе отряда был поставлен один из министров, которому в качестве прямого представителя императора были даны широчайшие полномочия. Поскольку губернатор провинции, где оказалось священное животное, не известил об этом своего повелителя, приказано было немедленно сместить ротозея, лишить сана и отправить в Мандалай, где должна была решиться его участь.