Приключения Василисы, или Как Царевна-лягушка за счастьем ходила
Шрифт:
– Как ты посмела… – Договорить она не смогла. Девушку душили рыдания. Удивительно, как ей удавалось так долго сдерживаться? Лисса позавидовала бы такой выдержке, но у нее самой нервы были на пределе, поэтому, не думая, что может на корню зарубить едва зародившуюся дружбу, она огрызнулась:
– Можно подумать, меня кто–то спрашивал.
– Давай сначала выслушаем Василису, прежде чем в чем–то обвинять. – Лучезар поймал невесту и, прижав спиной к своей груди, обнял за плечи, чтобы не вырывалась.
Иван еле удержал Лиссу. Ее душила ярость, и она рвалась надавать оплеух
– Как ты смеешь обвинять меня в чем–то! Я не провинилась перед твоим братом. Он сам от меня отрекся.
– Не раньше, чем узнал, что ты беременна от Ивана. – Ольга тоже не сдержалась и перешла на крик.
Обвинение, словно игла, проткнуло клокочущий шар гнева, и Лисса без сил повисла на руках царевича.
– Надо же? – Иван насмешливо выгнул брови. – Я скоро стану папой и до сих пор не в курсе? Лисса, не напомнишь, когда мы с тобой успели? Неужели я был настолько пьян, что затащил к себе в постель лягушку?
Девушка нервно хихикнула. Лучезар захохотал, а Кош сунул руки в карманы и качнулся с пятки на носок.
– Ну вы, ребята, даете. Я думал, пропавшая сестра – это проблема, а тут такие страсти.
Глава 39
Да уж, поговорили так поговорили. У Лиссы до сих пор перед глазами стояла рыдающая Ольга, просящая прощения за себя и брата. Неловко получилось. И оттого на душе скребли кошки.
Сидя перед зеркалом в своей спальне, опять за запертыми дверями, Лисса вынимала из волос шпильки и складывала в шкатулку. Туда же полетели заколки. Распустив ленты, девушка тряхнула головой, освобождая локоны из оков прически. Затем Лисса расстегнула крючки на корсете и с облегченным вздохом сняла платье. Туфли она скинула еще у двери. Накинула теплый халат и забралась с ногами на широкий подоконник.
За окном занималось серое утро. Дворник мел опавшую листву, шаркая метлой по выложенному брусчаткой двору. Две служанки в серых платьях, белоснежных передниках и чепцах, негромко переговариваясь, несли из прачечной огромные корзины чистого белья, спеша развесить его сушиться на солнышке. Скоро осень заморосит дождями, с деревьев опадут листья, и наступит серая унылая пора. Такая же беспросветная, как и ее будущее.
– Так, Лисса, хватит киснуть, – одернула она себя, а то от жалости к себе чуть не расплакалась. – Тебя обещали отсюда вытащить. Нужно только подождать.
Вот только ждать сил не было. От того, что сейчас Ольга и Иван втолковывают Славию, что ни от кого она не беременна, переворачивалась душа. Простит ли он обман? Или верх возьмет уязвленная гордость? Она уже не надеялась на светлое будущее. Ей бы свадьбы с Иваном избежать – и она будет век судьбу благодарить об избавлении…
– Нечего на судьбу пенять.
Тихий голос в абсолютной тишине заставил ее подпрыгнуть от испуга.
– Кто здесь? – Лисса всматривалась во мрак по углам спальни и ничуть не удивилась, когда из темноты проступили три призрачные фигуры. – Суденицы?
– Смотри–ка, запомнила. – Младшая богиня судьбы указала на нее своей сестрице.
– Действительно. – Старшая, не касаясь пола, проплыла по воздуху и остановилась на
Лисса моргнула, выплывая из забытья:
– Зачем вы пришли? Мне и прошлого раза с лихвой хватило. Месяц не могла нормально спать.
Сестрицы рассмеялись. И опять заговорила старшая:
– Ты смешная. Нас прислали тебе сказать, что у тебя остался один шанс сделать правильный выбор. Не упусти, чтобы потом всю жизнь не сожалеть.
Лисса от удивления захлопала глазами.
– А когда я умудрилась первые два шанса проморгать?
Суденицы переглянулись, решая, сказать или не сказать. Старшая вздохнула.
– Первый раз ты проглядела судьбу, когда отказалась принять помощь родственников. Тебе следовало с Тонасом и Лией отправиться к морю. Встреча с владыками океанов сильно изменила бы тебя. Не место на суше тому, кому судьбой предначертано жить в воде. Увы, гордыня еще никого до добра не довела. Второй раз ты изменила судьбу, когда за дракона замуж не пошла. Ваши дети, коим подвластны были бы и суша и море, могли изменить мир к лучшему.
Слушая о собственных ошибках, Лисса сидела тише мыши. И все равно она считала, что права. Внутри жила уверенность, что она поступила правильно. Но разве могла она объяснить богиням то, что сама понимала на уровне чувств и не умела выразить словами.
– И что мне теперь делать? – Девушка понимала, что шанс получить хоть какую–нибудь подсказку невелик, как, впрочем, и вероятность того, что она последует совету. И все равно спросила, хватаясь за призрачную надежду не наделать ошибок и никому не навредить.
Сестры опять переглянулись. Младшая хотела сказать, но средняя отрицательно качнула головой, и юная богиня отступила во мрак, сливаясь с тьмой. Средняя сестра, так и не сказавшая ни слова, тихо растворилась.
– Постой. Неужели вы бросите меня? – Лисса видела, как исчезает старшая, но та вернулась.
– Я не могу тебе сказать.
– Тогда зачем вы приходили? Попенять на мои ошибки?
– У вас, людей, есть древний обычай: в ночь перед важным событием в бане париться. Попроси отца. Он не посмеет отказать.
Суденица исчезла вслед за своими сестрами, а Лисса осталась размышлять, что судьба только что послала ее в баню.
– Дожилась. – Видимо, она крепко кого–то наверху достала, раз ей передают такие пожелания. Наверное, стоит лечь спать, пока она с больной головы новых глупостей не наделала.
Перед сном ей пришла в голову гениальная мысль. Ошибаются Суденицы. Все она сделала правильно. Наверное, потому и приснился ей сон, как они со Славием целуются на берегу моря. Закатное солнце медленно опускается за горизонт, превращая воду в расплавленный свинец. Огненные блики на морской ряби. У ног тихо плещутся волны. Шипящая пена обдает босые ноги и тут же впитывается в песок. Чайки с криками кружатся в небе. Руки любимого ласкают ее. Жаркие поцелуи, страстный шепот. Сгорая от желания, она сама тянула мужчину опуститься на песок. Не желая больше ждать, рывками сдирала с него рубашку. Славий смеялся, и ей тоже хотелось смеяться. Но счастье было настолько велико, что от него в груди стало больно.