Приключения Виконта Адриланки
Шрифт:
Китраан, немедленно осознав, что говорила женщина и пытаясь одновременно закрыть свои глаза от яростного света, но тем не менее видеть ими — напрасная попытка, должны мы добавить — сказал, — Это вы, Сетра? Это я, Китраан, я вернулся из путешествия и выполнил поручение, которое вы имели честь дать мне.
— Хорошо, — сказал голос. — Я не сомневаюсь, что вы Китраан, но если вы правы в отношении вашего имени, вы все еще ошибаетесь в другом, так как я не Сетра.
— Еще хуже, — сказал Китраан.
— Увы, — сказал голос.
— Если вы хотите сражаться, — сказал Пиро, — мы будем счастливы
— Как? — сказала та, кто спрашивала их. — Ваш долг?
— Конечно, — ответил Китраан. — Чародейка послала меня, чтобы я привез этого джентльмена к ней, и он согласился. Таким образом это как его, так и мой долг.
— Видите ли, — сказал голос задумчиво, — если она хочет видеть вас, это совершенно другое дело. Я здесь только для того, чтобы отсылать назад посетителей, которых она не хочет видеть — ведь, видите ли, в последнее время таких визитеров появляется совсем не мало.
— Неужели? — сказал Пиро.
— Да, все в точности, как я имела честь сказать вам.
— Хорошо, — сказал Китраан, — но тогда получается, что у нас нет ни малейшего повода для ссоры.
— Да, — сказал голос тоном глубочайшего сожаления. — Похоже, что нет.
— Ча! — сказал Пиро. — Это звучит так, как если бы вам жаль, что мы не можем перерезать друг другу горло.
— Да, — сказал голос. — Я не отказываюсь от этого. Но, увы, похоже на то, что мне придется отказаться от удовольствия.
— Видите ли, — сказал Пиро, — для нас убить кого-либо не является таким уж большим удовольствием.
— О, я вполне понимаю вас. Но если посмотреть вперед, в будущее, то, боюсь, окажется, что мне еще долгие годы не представится возможность сразиться с вами обоими одновременно.
— Ча! — сказал Пиро. — В искренности ей не откажешь.
— Секундочку, пожалуйста, — сказала незнакомка.
— Да?
— Если я не ошибаюсь, вот уже второй раз вы использовали выражение «Ча».
— Да, а разве это нехорошее выражение?
— О, я не имею ничего против, уверяю вас. Вот только…
— Да?
— Убейте меня, если я уже не слышала его раньше.
Пиро пожал плечами. — Я уверен, что есть много людей, которые используют его. Что до меня, то я научился ему от своего отца, который говорит его всегда, когда ему хочется выругаться.
— Ну, ничего плохого в этом нет.
— Я очень рад, что вы так думаете.
— Только…
— Да?
— Постойте там минуточку, пока я ищу такую дорогу вниз с этого камня, чтобы можно было спуститься, не сломав себе шею.
— Так намного лучше, — сказал Пиро, — так как необходимость глядеть на вас вверх привела к тому, что моя шея совершенно одеревенела, и, одновременно, мои глаза полны водой, но тем не менее я не в состоянии различить черты вашего лица и, сказать по правде, я не могу даже сказать, из какого вы Дома.
— О, что до этого, — сказала его собеседница, глядя по сторонам в поисках надежного пути, — разве вы не догадались?
— Ну, я мог бы считать вас леди Дзур.
— И вы были бы совершенно правы, — сказала она, наконец-то найдя ровное место на краю обрыва, откуда
— Тазендра! — крикнул Пиро.
— Лавоуд! — крикнул Китраан.
— Точно, — сказала Тазендра, которая, как читатель без сомнения осознал некоторое время назад, была не кем иным, как нашим старым другом.
— Тогда вы, — сказал Пиро, придя к тому же самому выводу, как и читатель, — должны быть той самой Тазендрой, о которой мой отец так часто говорил.
— Ну, это зависит от того, кто ваш отец.
— Ну, он Кааврен из Каслрока.
— Осколки и черепки! — крикнула Тазендра. — Вы сын Кааврена?
— Я имею эту честь.
— Но это восхитительно! Подойдите, мой мальчик, и обнимите меня!
— С удовольствием, — сказал Пиро, весь переполненный чувствами от того, что встретил одного из старых товарищей своего отца. Они тепло обнялись, после чего Тазендра поставила Пиро на расстояние руки от себя и принялась внимательно его разглядывать. Со своей стороны Пиро изучал леди Дзур, о которой слышал столько историй. По любым стандартам она все еще была замечательно красивой женщиной, у нее по-прежнему были прямые каштановые волосы и пронзительные глаза, а ее кожа была также гладка, как у какого-нибудь придворного. Более того, она сохранила и такое же тело, которое было в идеальном порядке, мускулистое и хорошо тренированное. Это наблюдение слегка смутило Пиро, так как леди перед ним была, без всяких вопросов, очень привлекательной женщиной, и Пиро едва ли мог остаться не чувствительным к этому; тем не менее он точно знал, что она была другом его отца, и то, что он разглядывал ее так, как мужчины обычно разглядывают соблазнительных женщин, заставило его почувствовать себя неловко. По правде говоря необходимо добавить, что сама Тазендра не почувствовала ни малейшей неловкости.
Китраан, который никак не участвовал во всем этом, какое-то время ждал, а потом негромко кашлянул, привлекая к себе внимание Тиасы и Дзура.
— Прошу прощения, — сказал Пиро, слегка покраснев. — Тазендра Лавоуд, это мой добрый друг Китраан э'Лания из Крепости Северного Соснового Леса, сын Аттрика, которого вы можете вспомнить.
— Честь, — сказал Китраан.
— Удовольствие и честь, — счастливо сказала Тазендра. — Сын Аттрика!
— Осколки и черепки! — Тазендра собиралась говорить дальше, без сомнения намериваясь спросить об Аттрике, но Китраан опередил ее, сказав, — Я заметил, что вы добавили слово «Лавоуд» к вашему имени.
— Как, вы заметили это? — сказала Тазендра, выглядя очень довольной.
— Да, конечно.
— Ну что ж, это правда.
— И я этому очень рад, вот только…
— Да?
— Что это означает?
— Что это означает?
— Да. Я знаю Сетру Лавоуд, но…
— Разве вы не знаете о Лавоудах, магической руке Императора с незапамятных времен?
— Да, верно, я слышал несколько историй.
— О, клянусь честью, все эти истории — чистая правда.
— И, тем не менее, разве Лавоуды не погибли во время Катастрофы Адрона?