Приключения знаменитых первопроходцев. Америка
Шрифт:
Остров, где потерпевшие крушение умирали от голода и жажды, принадлежал к группе других коралловых островов, на которых не было ничего пригодного для жизни. Отважно продолжая поиски, моряки, сами истощенные, встретили наконец остров чуть большей площади, на котором находилось множество водоплавающих птиц, высиживающих яйца в самых элементарных гнездах: простая ямка в песке.
В крайнем случае люди, умирающие от голода, могли есть эти яйца. Все-таки какая-то провизия. Матросы кое-как подкрепились, убив несколько птиц, позволивших без сопротивления поймать себя, и, съев их сырыми, как могли быстрее отправились за своими умирающими спутниками. Шлюпкой всех их за несколько длительных и тяжелых рейсов переправили в это новое убежище, где, по крайней мере, голод больше не был таким страшным.
Еще больше, чем от голода, потерпевшие кораблекрушение страдали от жажды. Едва ступив на землю, они набросились на сидящих на гнездах птиц, разрывали им глотки и жадно пили их кровь!
Дни текли за днями в безнадежном ожидании, поскольку эти скалистые острова находились далеко от обычных морских путей, и каждый понимал, что этот недолговечный запас насиженных яиц и съедаемых сырыми птиц с их кровью для утоления жажды скоро иссякнет. Поймали несколько морских черепах, которых также убили и съели. Сумели сделать еще более трудное дело: выловить очень крупных акулу и ушастого тюленя. С величайшей ловкостью и изобретательностью смогли развести небольшой огонь; жир, полученный от двух чудовищ, послужил горючим, вместо фитиля использовали нити, надерганные из одежды. Так появилась возможность съесть несколько едва прожаренных кусков и хотя бы ненадолго избавиться от пытки питаться сырым мясом.
К несчастью, постоянно не хватало воды, и кровь, заменяющая ее в первые дни, оставалась на долгое время единственным безвкусным и отвратительным питьем.
К тому же ее неизменное употребление начало вызывать серьезные нарушения в здоровье людей. Их изнуряла лихорадка, жажда становилась все более жестокой. Некоторые, самые слабые, погибли от такой суровой диеты.
— Воды!.. Воды!.. — бормотали несчастные, сжигаемые днем и ночью внутренним огнем. — Воды!.. — едва мог произнести пересохший рот с растрескавшимися, опухшими губами. Исхудалые, с пергаментной кожей, под которой жалко выступали кости, с блестящими от лихорадки глазами, они походили на призраки!
Эта страшная агония длилась шесть недель, и смерть уже проредила ряды обездоленных, сплоченных общим несчастьем, когда одну девочку, почувствовавшую приближение смерти, посетило видение. В момент, когда душа готовится навсегда покинуть тело, потерявшее надежду от подобных страданий, иногда обостряются все способности и разум приобретает странную ясность. Умирая, едва слышным голосом девочка прошептала это слово, воплощающее в себе все надежды и все страдания… «Воды!.. Воды!.. Там внизу, под скалами… там… ищите… воду!.. Вам говорю… Ах!.. слишком поздно…» Истощенная рука, показывающая на скопление бесплодных скал, упала безжизненная, затуманенные глаза остановились, незрячие, страшные… она была мертва!
Стали искать среди скал, копали веслами, ножами, руками, и внезапно потекла тоненькая струйка воды, вызывая оцепенение и безумное ликование.
Горячая молитва вырвалась из уст несчастных, и не один грубый матрос почувствовал влагу на глазах, глядя на труп ребенка, которого могла бы спасти одна капля воды!
Мгновенное блаженство пришло на смену всем мукам, превратившим в уголок ада этот остров, где томились жертвы кораблекрушения. Потом злой рок, который, казалось, на какое-то время забыл о них, обрушился с новой силой. Птицы, закончив насиживание яиц, исчезли, и лодка, на которой Суасо хотел произвести новые изыскания, потонула.
И вот снова без еды, еще более ослабевшие и лишенные единственного суденышка!
Тогда капитан принял отчаянное решение. Все равно умирать, так не лучше ли предпринять что-то невозможное, отважно сражаясь за жизнь, чем пассивно ждать смерти на этом проклятом острове? Тщательно собрали все деревянные обломки, связали их между собой канатами, сделанными из лохмотьев одежды, ремешками из кожи акулы, и сделали подобие плота, на котором отважились отправиться в путь четыре лучших моряка.
Когда эти четверо отплыли от берега, неся с собой последнюю надежду страдальцев, оставшиеся упали на колени, взывая к Святой Деве, заступнице страждущих, и поклялись возвести благодарственный знак в том месте, где они высадятся, если когда-нибудь смогут спастись.
Четверка моряков, отправившихся на плоту, прибыла в Веракрус через пятнадцать дней тяжелейших испытаний. Они рассказали о своих несчастьях и вручили коменданту, которым был храбрый Сандоваль, послание Суасо. Тотчас на поиски был послан корабль, и выжившие, которые могли только дышать, были спасены и привезены в Мексику.
ГЛАВА 6
Ни кола ни двора, без имени, без семьи, без каких-либо предрассудков, жестокий, беспощадный, энергичный, жадный и безусловно храбрый, Писарро был всего лишь одним из солдат этой героической эпохи. Будучи человеком, которому нечего терять, а можно приобрести все, абсолютно лишенным представлений о морали, готовым на любые дела, не знающим угрызений совести, он мог бы далеко пойти при благоприятных обстоятельствах, заставив их при необходимости служить себе.
Внебрачный ребенок дворянина, который никогда не хотел признать его, родившийся примерно в 1475 году (точно неизвестно даже ему самому), в раннем детстве влачил жалкое существование. Он пас свиней, чтобы не умереть с голоду и чем-то прикрыть тело. Естественно, у него никогда не было случая научиться читать, и на всю жизнь Писарро остался совершенно неграмотным.
Желая как можно скорее избежать мерзости нищенского существования, он, как только набрался сил, чтобы держать в руках оружие, поступил на службу в армию и отправился в Италию, безвестно затерявшись в последних рядах. Это были первые шаги в его карьере. Если Франсиско и не достиг чинов, то научился блестяще владеть оружием, хорошо разбираться в людях и обстоятельствах, что было характерно для кондотьеров [161] тех времен, когда предпочтение отдавали военным. Понимая, что в Европе он никогда ничего не достигнет, околдованный рассказами о Новом Свете, где купаются в золоте, где слава и богатства принадлежат тому, кто умеет их завоевать, он отправился в заокеанские владения Испании, где долгое время не мог занять приличного положения, хотя его командиры с первых шагов отмечали ловкость, хитрость, скрытность и глубокую проницательность своего начальника, как и отсутствие у него щепетильности. Впрочем, возможно, именно благодаря этим качествам его держали во втором эшелоне, поскольку начальники часто стремятся иметь под рукой исполнителей, которым можно поручить темные и неблаговидные дела.
161
Кондотьер — предводитель наемного военного отряда в Италии, феодальной дружины крупных и мелких правителей этой страны в XIV–XVI веках.
В 1513 году Писарро сопровождал Алонсо Охеду и заставил заговорить о себе. К этому времени ему исполнилось тридцать восемь лет, и он в должности помощника уже участвовал в героической экспедиции несчастного Нуньеса Бальбоа, когда тот пересек Дарьенский перешеек и открыл Тихий океан, потом под командованием подлого Педрариаса отправил в тюрьму своего командира, с которым делил и славу и поражения.
За собственный счет Писарро совершил несколько не очень значительных походов и влачил жалкое существование, хотя в ряде случаев его поведение было отмечено. Однако время шло. В 1524 ему было уже сорок девять; устав ждать счастливого случая, он решает сам пойти ему навстречу.
Во время скитаний судьба послала авантюристу двух людей, как будто созданных, чтобы понять и крепко поддержать его по принципу «услуга за услугу». Это были Диего д’Альмагро, солдат удачи, подкинутый ребенком на ступени церкви в Альмагро, и Бернардо де Луке, честолюбивый и жадный монах, который, хотя и не вынимая шпаги, должен был внести ценный вклад в задуманное товарищество. Не теряя больше времени, три приятеля заключили союз с целью захвата Перу — страны, о которой они не знали ничего, кроме названия!