Приключения знаменитых первопроходцев. Океания
Шрифт:
Что было делать? Несчастные совсем обессилели. Они почти не могли двигаться… Попытаться догнать караван? Но как это сделать, имея при себе полумертвых от голода и усталости животных? А ведь следовало учесть и тот факт, что верблюды и лошади Брейха отдыхали и набирались сил в течение долгого времени. И все же, наверное, надо было последовать за караваном и идти по его следам, пусть даже и не имея сил догнать шедших впереди Брейха и его людей. Как мы увидим дальше, то было бы самым разумным, но бедняге Берку, казалось, окончательно перестало везти, он словно заключил какой-то договор с неудачей. На свое несчастье, он вспомнил, что в тридцати пяти лье от Куперс-Крик, у подножия горы Отчаяния существует ферма, где разводят овец. Он решил, что, по крайней мере, уж ферма-то никуда не денется и трое друзей найдут там спасение.
В течение двух дней путешественники отдыхали, а 23 апреля Берк положил в железный ящик свой походный дневник, где говорилось о проделанном пути и о выходе на берег океана, письмо, в котором горько сожалел об уходе Брейха, рассказывал о смерти Грея и сообщал о том, что направляется к горе Отчаяния вместе с Уиллсом и Кингом.
Наверное, существуют люди, в жизни коих все каким-то странным образом предопределено! Видно, Берку суждено было погибнуть, хотя спасение было так близко…
В то время как еле державшиеся на ногах от истощения Берк, Уиллс и Кинг покинули оазис и двинулись по выжженной солнцем равнине на запад, Брейх и Райт встретились и вернулись к Куперс-Крик, в оазис. Они были там в тот же злосчастный день 23 апреля, так как их замучили угрызения совести и они решили еще раз удостовериться в том, что Берк не вернулся. Но они, эти двое, оказались страшно легкомысленны и непредусмотрительны! Они даже не подумали разрыть землю и взглянуть на свой тайник! Если бы они это сделали, то обнаружили бы послание, написанное рукой Берка утром того же дня! Они узнали бы, куда он направился, и догнали бы! И Берк с друзьями был бы спасен!
Но нет! Брейх и Райт ограничились тем, что быстро осмотрели лагерь и отметили, что поверхность земли в том месте, где находился тайник, была вроде бы такой же ровной, какой они ее оставили, и ушли на юго-запад, к реке Дарлинг!
Таким образом дважды в течение одной недели люди, искавшие встречи друг с другом, не ведая того, оказались совсем рядом, на площади в каких-нибудь четырнадцать квадратных километров, в самом сердце бескрайней пустыни.
Злой рок продолжал преследовать Берка и его друзей. Покинув лагерь, они спустились в долину, по которой змеилась река. Они уносили с собой припасы, найденные в тайнике. Через два дня их последние верблюды пали и моментально разложились от нестерпимой жары. У несчастных не осталось больше ничего, что могло бы поддержать их силы!
Немного погодя путешественники повстречали туземцев, которые прониклись жалостью к истощенным чужакам и поделились с ними своими запасами. К несчастью, у дикарей было только немного каких-то ужасно твердых семян, которые они называли «нарду» и жевали, не имея возможности их смолоть. Среди туземцев тоже царил голод, но аборигены, более близкие к природе и животным, умели выживать, поедая «нарду», раз уж ничего другого не было. К тому же запасы семян кончались, и рано утром 15 мая аборигены убежали и больше не появлялись.
Делая невероятные усилия, несчастные исследователи двигались к горе Отчаяния (какое название!). Они еле-еле тащились по песку и 24 мая, не видя впереди никаких гор, отказались от мысли дойти до фермы и решили вернуться обратно в лагерь. Если бы они продолжали идти вперед, то на следующий день увидели бы гору! Тогда они были бы спасены!
Питаясь одним только «нарду», что с большой натяжкой можно назвать пищей, путешественники добрались до Куперс-Крик. Они непременно хотели увидеть перед смертью оазис. Бедняги дотащились до лагеря 27 мая, вырыли железный ящик и послание, повествующее об их последней отчаянной попытке спастись.
А затем началась агония, и длилась она долго. 20 июня Уиллс записал слабеющей, дрожащей рукой, что дни и даже часы его сочтены. 22 июня он написал, что сейчас ляжет на песок, чтобы больше не встать, и что Кинг, как наиболее крепкий, отнесет этот листок в тайник и спрячет. 29-го Уиллс еще находит в себе силы набросать эти строки: «Я умру… Я совершенно точно умру через несколько часов… Но душа моя спокойна…»
И все! Хоуитт, со слезами на глазах расшифровавший неровные пляшущие строки, не нашел под роковым деревом ничего, что бы указывало ему на дальнейшую судьбу Уиллса. Последние слова, написанные рукой Берка, были на листке, датированном 28 июня, то есть на день раньше последнего письма Уиллса. Берк, отважный, неукротимый Берк, хотел бороться до последнего вздоха. Он чувствовал, что умирает, но не хотел сдаваться без борьбы. Он хотел найти аборигенов, так как только они теперь могли спасти путешественников. Он был крепче и выносливее, чем Уиллс, но понимал, что у него самого нет шансов на спасение. Берк писал: «Кинг выживет, я на это очень надеюсь; он выказал большое великодушие… Наша задача выполнена… Мы первыми достигли берега океана, но нас брос…» Берк не смог закончить слово, как мы это можем видеть на оригинале его послания, выставленном в Национальной библиотеке в Мельбурне.
Хоуитт подумал, что все три исследователя умерли, истратив последние силы на то, чтобы закрыть ящик с драгоценным дневником экспедиции и зарыть его у корней дерева. Куда они могли пойти? Где испустил каждый свой последний вздох? И где были их тела, не получившие достойного погребения?
Вокруг дерева было много следов. Между лагерем и большой лужей, из которой несчастные брали воду, тоже было много следов, но невозможно было разобрать, какие из них старые, а какие — относительно свежие. Хоуитт проявил великое терпение и принялся искать следы с упорством настоящего следопыта, и, хотя часто обманывался и возвращался назад, он все же не терял надежды. 10 сентября он нашел следы босых ног, а также следы человека в сапогах. Он пошел по этим следам, и они привели его к стоянке аборигенов. Хоуитта заметили еще издали. Навстречу ему, пошатываясь, выступил какой-то человек в жалких лохмотьях. Это был белый. Он мало походил на человека, скорее то был какой-то бесплотный призрак, едва державшийся на ногах и разразившийся при виде Хоуитта бурными рыданиями. Бедняга не мог вымолвить ни слова… То был единственный оставшийся в живых… И это был Кинг!
Понемногу несчастный обрел дар речи и рассказал Хоуитту о том, что произошло после того, как он, более выносливый, чем Берк и Уиллс, зарыл ящик в песок. По его словам, 28 июня агонизирующий Уиллс стал умолять его отправиться на поиски аборигенов. Только на них была теперь надежда. Берк пошел с Кингом. Уиллс доверил Берку свои часы и прощальное письмо к отцу. Наконец, трое мужчин, чья дружба была скреплена перенесенными вместе страданиями, расстались, как оказалось, навсегда.
Пошатываясь от голода и слабости, Берк и Кинг брели по пустыне в течение двух дней, но не нашли стоянки племени аборигенов. Берк потерял сознание… Он ничего не видел и почти ничего не слышал. Затем он поднялся, но тотчас же упал… Едва слышным голосом он попросил своего спутника не бросать его до тех пор, пока он не умрет, а затем оставить труп под немилосердным австралийским солнцем, не пытаясь предать тело погребению.
Агония продолжалась почти целые сутки. Берк скончался около восьми утра. Кинг провел еще несколько часов рядом с мертвым другом, а затем отправился дальше, искать аборигенов. Он оплакивал начальника экспедиции и уже ни на что не надеялся.
Кинг бродил по пустыне еще два дня. Он немного подкрепился, так как нашел мешок «нарду», случайно забытый аборигенами. В конце концов он решил вернуться обратно, в оазис, к Уиллсу. «Я надеялся застать его живым, — говорил он тихим, безжизненным голосом, — и я принес ему трех птиц, похожих на ворон… Но я нашел его мертвым, на том самом месте, где я его оставил. Похоже, что в оазис приходили туземцы… Они унесли часть его одежды… Я засыпал тело песком… Мои припасы подходили к концу, и я пошел по следам аборигенов…»
Когда Кинг немного восстановил силы, он отвел Хоуитта в то место, где лежали два скелета, так как аборигены в знак почтения соединили обоих умерших и сохранили их останки в некоем подобии покрытой листвой хижины. Рядом с Берком на песке лежал его револьвер, который он попросил Кинга поместить рядом со своей правой рукой.
Хоуитт покрыл тела британским национальным флагом. Его спутники вырыли глубокую могилу и с почестями опустили туда останки двух отважных первопроходцев. Затем Хоуитт щедро наградил туземцев и отправился вместе с Кингом в Мельбурн, увозя с собой дневник экспедиции и предсмертные письма Берка и Уиллса.