Прикосновение ненависти

Бек Дж. Л.

Теперь, когда она ушла из-за обеденного стола без объяснений, я прекрасно ее понимаю. Было время — не так давно, — когда я не обращал на это ни малейшего внимания, слишком занятый едой и тем, что доставал Кью, чем Луна и Скарлет любят заниматься в команде.

Вместо этого каждая капля моего сознания направлена на нее. Я откусываю кусочек говядины, но с таким же успехом это могли быть опилки. Куда она делась? Почему не вернулась?

Я встречаю пытливый взгляд Ксандра

и пожимаю плечами.

— Я могу взглянуть и убедиться, что с ней все в порядке.

Он удовлетворенно кивает, прежде чем вернуться к разговору с моим отцом. Быстрый взгляд вокруг стола подтверждает, что никто не думает, что происходит что-то странное. С чего бы это? Я не сделал ничего плохого. Пока.

Я ненавижу присутствие этого слова, звучащего в моей голове, когда я встаю из-за стола и начинаю свою охоту.

Между нами не произошло ничего неподобающего — пока.

По крайней мере, в реальности.

В моем воображении? Это совершенно другая история. Чудо, что мой член не натерся от постоянного напряжения, которое он испытывает каждый раз, когда в мыслях появляется Скарлет.

Что в ней такого? Что изменилось? С той самой ночи, когда я застал Энцо Гримальди, пристававшего к ней в библиотеке, я никак не могу выбросить ее из головы. Не ребенка, которым я всегда ее считал, а женщину, которой она становится. Женщину, к которой я не имею права приближаться, независимо от того, насколько правильным было бы в данный момент избавиться от своих угрызений совести.

Ее нет ни в холле, ни на кухне, ни в дамской комнате. Я бросаю взгляд в сторону широкой лестницы, ведущей наверх, и подумываю поискать ее там, но сдерживаюсь. Не дай Бог, она в своей спальне, где я уже не раз представлял себе, как буду овладевать ею.

Еще минута поисков приводит меня на террасу с видом на сад. Я нахожу ее там, она опирается скрещенными руками о перила и смотрит на пейзаж, нарисованный первыми лучами сияющей полной луны.

У меня пересыхает во рту, сердце замирает.

Она за пределами любой фантазии. Видение в голубом платье того же оттенка, что и ее глаза, с блестящими светлыми локонами, ниспадающими густыми волнами, которые скрывают ее профиль, добавляя загадочности. Я бы простоял здесь, любуясь ею, весь вечер, если бы нас не ждал ужин.

— Эй, — ворчу я, стараясь держаться на расстоянии. — Тебя потеряли. Лучше вернись.

Она медленно поворачивается, демонстрируя мягкую, понимающую улыбку и порочный блеск во взгляде.

— Это заняло у тебя достаточно много времени.

— Прошу прощения? — Я задыхаюсь. Не так все должно было быть. Она не

должна была ждать меня здесь.

— Чтобы найти меня. Я ждала тебя, — шепчет она.

Мне с трудом удается сохранить безучастное лицо.

— Зачем?

Почему она так со мной поступает?

— Я хотела побыть с тобой минутку наедине. — Медленно поворачиваясь, она проводит руками по переду платья и спрашивает: — Что думаешь? Я покупала его, думая о тебе.

Что я думаю? Думаю, что не хотел бы ничего больше, чем перекинуть эту юбку длиной до колен через ее задницу и драть ее до тех пор, пока она не превратится в рыдающее, изливающееся месиво на моем члене. Эта девушка так и не поняла, насколько опасно задавать многозначительные вопросы.

— Зачем покупать платье, думая обо мне?

Она закатывает глаза, прежде чем пересекает террасу, делая размеренный шаг за раз, а мой член все время подергивается.

— Ты собираешься притвориться, что не смотришь на меня так, как сейчас?

Скрестив руки на груди, я усмехаюсь.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Ее волосы сверкают в лунном свете, когда она качает головой.

— Мы оба знаем, что это неправда. Я заметила, как ты смотрел на меня, когда мы в последний раз ужинали все вместе. И в библиотеке. Ты чуть не оторвал этому парню голову, чтобы защитить меня.

— Я бы сделал то же самое, будь Луна в таком положении.

— Не совсем то же самое. — Она останавливается в нескольких дюймах от меня, оставляя меня беспомощным перед сладким, легким ароматом ее цветочных духов. — Ну же. Мне обязательно объяснять это по буквам?

— Тебе ничего не нужно делать, только вернуться в столовую.

— Ты знаешь, что нравишься мне, — шепчет она, и ее щеки краснеют от этого признания. — И думаю, что я тебе тоже нравлюсь. Почему мы притворяемся, что это не так?

— Ты мне нравишься как личность, — отвечаю я напряженным голосом. — Вот и все. Для меня ты младшая сестра. Ты же ребенок.

— Я знаю, что ты не это имеешь в виду.

— Что заставляет тебя так говорить? — Я заставляю себя ухмыльнуться, хотя на самом деле дурное предчувствие начинает растекаться по моим венам, холодея всем телом.

Она видит меня насквозь. Я не могу этого допустить. Это самый опасный аспект ситуации, и без того достаточно напряженной, чтобы лишить меня рассудка.