Прикосновение (Пьесы)
Шрифт:
А л и. Я тоже. Но Энвер попросил… Ты видел, он совсем лысый стал?
М а н с у р. А ты хорошо выглядишь.
А л и. У меня костюм новый был. Салех подарил.
М а н с у р. Знаю.
А л и. Ты все знаешь. Энвер идет.
Во двор входит Э н в е р, подходит к ним.
Э н в е р (Мансуру). Управдом сказал, чтобы ты зашел к нему завтра. (Садится рядом с Али на ящик с мебелью.)
Али откупоривает бутылку.
М а н с у р. Я посижу с вами, но пить не буду.
Э н в е р. Сперва надо поесть. Я с утра не ел.
А л и. У меня пирожки есть.
Э н в е р. Ну их, надоели.
А л и (Энверу). Разлей.
Энвер разливает.
М а н с у р. Мне не надо.
А л и (чокается с Энвером). Выпьем за возвращение Мансура.
М а н с у р. Выпейте лучше за твоих голубей.
Али и Энвер пьют.
А л и. Хорош пиво!
М а н с у р. Хотите, я расскажу вам сказку?
А л и. Сам написал?
М а н с у р. Да. Хотите?
Э н в е р. Расскажи.
М а н с у р. Жили два соседа. У одного было ружье, у другого нет. Однажды тот, у кого было ружье, сказал соседу: «Ты птица». — «Нет, — ответил сосед, — я не птица, я человек». — «Ты птица, — усмехнулся тот, что был с ружьем, — и я тебя застрелю». — «Какая же я птица! — взмолился сосед. — У меня два глаза». — «И у птицы два глаза». — «У меня две ноги». — «И у птицы две ноги». И навел на него ружье. «Я не птица, — просит сосед, — поверь мне», — а сам чувствует, что становится легче и легче и ноги его сами собой отрываются от земли. Схватил он тогда камни с земли и начал совать их по карманам, чтобы тяжелее стать, но и это не помогло, все сильнее и сильнее тянет его вверх. «Поверь мне, — в последний раз попросил он того, кто нацелился в него из ружья, — я человек, поверь мне». — «Не верю, — сказал тот, — ты птица». И тогда почувствовал сосед, что отрывается от земли и взлетает в воздух. И все выше и выше. А тот, у кого было ружье, усмехнулся: «А еще говорил, что не птица!» Прицелился и убил своего соседа…
А л и. Жалко.
Э н в е р. Грустная сказка…
А л и. Жалко, бедного. А почему он не ударил камнем? У него же камни были.
М а н с у р. Не знаю…
Э н в е р (Мансуру). Кажется, к вам идут…
Он показывает на вошедшего во двор Р а г и м о в а. Али поспешно прячет бутылку. Рагимов направляется к лестнице. На втором этаже он подходит к двери Дашдамирова, который с начала действия сидит за письменным столом у телефона. Рагимов стучится в дверь и, не дождавшись ответа, переступает порог. Дашдамиров, увидев Рагимова, теряется. Внизу Энвер и Али под впечатлением сказки, рассказанной Мансуром, сидят молча.
Р а г и м о в. Можно?
Д а ш д а м и р о в. Пожалуйста, пожалуйста, проходите…
Р а г и м о в. Ты звонил мне?
Д а ш д а м и р о в. Да… спасибо… Садитесь… Садитесь сюда. Здесь прохладно. Как ты нашел?
Р а г и м о в. Я же бывал у тебя перед войной… Садись ты тоже. (Увидев, что Дашдамиров вдруг направляется к буфету.) Ничего не надо, я спешу.
Д а ш д а м и р о в. Неудобно как-то получается. Сколько лет ты у меня не был. Хоть стакан чаю дам тебе.
Р а г и м о в. Спасибо, не надо.
Д а ш д а м и р о в (хлопотливо-взволнованно). Спасибо тебе, что пришел. Я знал, что ты не оставишь меня в беде… Ну как ты себя чувствуешь? Как жена, как сын?
Р а г и м о в. Спасибо, хорошо… Я прочитал твое заявление и ознакомился с положением дел в техникуме…
Д а ш д а м и р о в. Они хотят спихнуть меня с должности… (Спохватившись.) Нет-нет, я понимаю, что у меня были ошибки, в конце концов, я не педагог, но…
Р а г и м о в (мягко перебивает). Габиб, я очень хочу тебе помочь, но против тебя весь коллектив…
Дашдамиров удивлен словами своего гостя. Изучающе всматривается в него. Затем мрачнеет.
Почему бы тебе не пойти на пенсию?
Д а ш д а м и р о в (угрюмо). Я хочу работать.
Р а г и м о в. Тебе уже шестьдесят три года.
Д а ш д а м и р о в. Тебе тоже за шестьдесят.
Р а г и м о в. Да… (Не знает, что сказать.) Как твой сын? У тебя ведь один сын?
Д а ш д а м и р о в (угрюмо). Один.
Р а г и м о в. Что он делает? Чем занимается?
Д а ш д а м и р о в. Сидит во дворе.
А л и (Энверу). Разлей.
М а н с у р. Вы ешьте, ешьте, а то опьянеете…
Энвер разливает вино по стаканам, чокается с Али, и они выпивают. Следуя совету Мансура, старательно едят.
Р а г и м о в. А мой в Москве… Пойми меня правильно, Габиб. Я очень хочу тебе помочь. Как только мне сказали о твоих затруднениях, я ознакомился с твоим делом… Не обижайся, но по бумагам получается очень неприглядная картина…
Д а ш д а м и р о в. Я всю жизнь отдал работе…
Р а г и м о в. Я знаю, ты добросовестный человек, Габиб… (Ему неловко.)
Д а ш д а м и р о в. У каждого бывают ошибки. Я прошу тебя, чтобы мне дали возможность оправдаться своим трудом. Я же не педагог…
Р а г и м о в (мягко, стараясь не обидеть). Но ты работал и в других местах.
Д а ш д а м и р о в. Куда меня посылали, там я и работал.
Р а г и м о в. Это правильно. Но… я понять не могу, как это произошло… У тебя как-то (подыскивает слово) неудачно складывались дела везде, куда бы тебя ни послали…
Д а ш д а м и р о в. Я делал все, что мне говорили. Сам знаешь, какие указания давали, то я и делал…
Р а г и м о в. Я понимаю.
Д а ш д а м и р о в. Зачем же меня награждали? Зачем давали ордена, медали, благодарности? Зачем сорок лет держали на руководящей работе, если я был негоден? Я не отрицаю, у меня были ошибки — у кого их нет, — но я никогда не зазнавался. Когда мне указывали на мои недостатки, я всегда их исправлял. И куда бы меня ни посылали, я проводил принципиальную линию… Ты же помнишь…