Прикосновение полуночи

Гамильтон Лорел Кей

– Иногда, – согласилась я.

– Но ты смогла создать чары, позволившие умирающему мужчине последнюю близость с ней?

– Да.

– Кто исполнял роль консорта для твоей богини? Кто был богом для твоей богини во время этого ритуала?

– Гален, – сказала я и прижала его руку к своей груди.

Океанской волной взметнулась над нами неразбериха возгласов. Крики, чуть ли не вопли. Кто-то не верил. Как минимум один неопознанный мною мужской голос заявил: «Вот вам и объяснение!» Я решила потом спросить у Дойла или Холода, не узнали ли они, кто это сказал.

Андаис

посмотрела на Киерана, стоящего у подножия трона со связанными руками.

– Я убила отца Галена, прежде чем я или та благородная леди, что принесла жалобу на магическое соблазнение, узнали о ее беременности. Ты едва не убил воина, который помог сотворить магию, позволившую женщине-сидхе и умирающему мужчине создать новую жизнь.

Киеран, казалось, растерялся и глубоко задумался.

– Я бы не поверил, но ты сегодня сказала слишком много правдивых слов, моя королева, чтобы я подвергал их сомнению. И ты не настолько любишь Галена, чтобы хотеть его спасти.

– Мы никогда не лжем, Киеран.

Он поклонился:

– Я имел в виду…

– Я знаю, что ты имел в виду. – Она откинулась на спинку кресла почти лениво, как устраивающаяся поудобнее кошка. – Так что сказали тебе люди Кела, чтобы подтолкнуть к измене?

Я ждала, что Киеран начнет возражать или оправдываться, но он просто ответил:

– Что зеленый человек принесет жизнь ей. – Он мотнул головой в мою сторону, поскольку руки у него были связаны.

Андаис взглянула на Дормата.

– А что Сиобхан сказала тебе?

– Что зеленый человек вернет жизнь стране фейри.

На лице Киерана отразился ужас. Он попытался упасть на колени, но связанные руки не дали ему это сделать.

– Мне сказали не это, моя королева, клянусь! Я бы никогда не посягнул на шанс нашего двора снова стать таким, каким он был прежде!

– Дормат, – велела она, – изложи Киерану точные слова пророчества, за которое Кел заплатил человеческому магу.

Дормат поклонился и произнес:

– Зеленый человек вернет жизнь стране фейри. Правитель – это страна, а страна – это правитель. Здоровье, плодородие, счастье правителя – есть здоровье, плодородие и радость самой земли.

– Хорошо сказано, Дормат, и совершенно честно. Если вы убьете зеленого рыцаря Мередит, а ему назначено стать королем, который вернет детей сидхе, то что же вы сделаете с нами, Киеран и Мэденн? – Ответа Андаис не дожидалась. – Убив его, вы уничтожите все наши надежды и мечты.

– Но мертвый сад оживили и пробудили магию стражей Мистраль и Мередит! С ней был Мистраль, когда кольцо выбрало Никку и Бидди, – возразил Киеран. – На троне консорта с ней сидит Мистраль, а не зеленый рыцарь.

– Это верно, и может быть, кольцо избрало повелителя бури ее королем. Я сама решила, что «зеленый человек» означает любого из богов растительности, но, может, я истолковала все слишком буквально. Зеленым человеком называют Консорта. – Она качнула головой. – Не знаю. И не могу решить, раздражает меня или успокаивает, что пророки говорят загадками даже в столь современной Америке. – Она повернулась ко мне. – Ступай, помоги Никке и Бидди завести того

ребенка, что ты видела. Но помни о моих условиях: если я узнаю, что ты отдала его Бидди первой, я вмешаюсь. И этой ночью доступ к твоему телу должны получить также Гален и кто-нибудь еще из зеленых людей.

– А что же с изменниками, тетя Андаис? – спросила я.

– Ты пойдешь делать детей, а я займусь ими. Я отдам тебе очищенный от измены двор, это будет мой первый и последний дар тебе. – Она закрыла глаза ладонью и проговорила: – Уходи. Возьми с собой стражей из числа зеленых людей, но прочих оставь мне.

Пальцы Холода сжались у меня на плече, и должно быть, я издала какой-то протестующий звук, потому что королева посмотрела на меня. Она посмотрела еще и на Холода с Дойлом, и глаза ее вспыхнули злостью.

– Мрака и Убийственного Холода тоже можешь забрать. Они твои, так и быть, но мне нужны стражи, чтобы наказать изменников.

– Никка и Бидди… – тихо напомнила я. Она нетерпеливо отмахнулась.

– Да, да, и иди уже.

Холод снял руку с моего плеча и коротко кивнул. Я поднялась, поклонилась королеве, и мы пошли к дверям, оставив ее наказывать заговорщиков. Вряд ли она их убьет, зато сделает все, чтобы заставить их раскаяться в своих поступках. На этот счет у меня сомнений не было. Мне не стоило оглядываться, но я оглянулась. Я увидела, как Кристалл, Хафвин, Догмэла и прочие пытаются сохранить спокойствие. Мистралю и Баринтусу это, кажется, удавалось.

Я остановилась. Холод схватил меня за плечо, а Гален мою руку так и не выпускал. Они попытались увести меня, но я воспротивилась. Всех я спасти не могла, я знала, но…

Дойл не пытался меня остановить, он просто смотрел на меня, бесстрастный, как всегда. Он давал мне возможность решать и править. Руки Галена и Холода были настойчивы, Холод сжимал мою руку едва не до боли, но я сказала:

– Моя королева, разреши мне взять с собой целителя на случай непредвиденных событий. Мы посылали за целителем для Галена, но он так и не пришел.

Она кивнула, но рассеянно – жертвы уже поглотили ее внимание. Она нависала над Киераном, бездумно перебирая рукой светлые волосы, так тщательно заплетенные им в косу.

– Да, бери любого, кроме моего личного.

– Хафвин, – позвала я.

Стражница не смогла скрыть облегчение, когда побежала к нам через зал. Королева крикнула ей вслед:

– Мередит, если тебе нужен целитель, возьми того, кто сохранил свои силы. – Андаис в раздражении уперлась руками в бока.

– Хафвин исцелила Галена и Адайра.

Это привлекло ее внимание.

– Как? Она потеряла способности к исцелению в незапамятные времена. – Андаис казалась одновременно раздраженной и обрадованной. – А, к ней тоже сегодня вернулись силы?

– Нет, моя королева, Хафвин всегда была способна лечить возложением рук.

– Но мне сказали, что она потеряла эту способность!

– Хафвин, – спросила я, – ты теряла способность к исцелению?

Она отрицательно помотала головой, не поворачиваясь к королеве, словно не решалась оторвать взгляд от меня или боялась оглянуться.