Прикосновение
Шрифт:
А потом выступил, мой знакомый, однокашник, который говорил, что нельзя скидывать со счета все, что я сделала, но сама идея моего эксперимента была заранее обречена на провал - моей темой было простое определение: мир держится красотой. Красота - это здоровье и гармония мира. То, что красиво, воздействует на подсознание человека, что доказывают произведения искусства, литература и театр. И я была музой и вдохновительницей идей, образов, понятий. Но вся история моей жизни на Третьей планете доказывает обратное. Многое из того что глубоко сидит в варварах изучаемого мира, далеко от понятия красоты и гармонии, произведения искусства становятся товаром, за которым тянется кровавый шлейф изувеченных душ. За тысячи лет, в разных точках планеты вспыхивали, как яркие огоньки светлячков в ночной тьме, очаги культуры. Но этот свет был слаб, и не каждому-то человеку он подвластен, а уж целому народу тем более глубоко безразлично, что где-то художник сотворил чудо, а поэт сумел описать необъяснимые чувства словами. Человечество не стало лучше, добрее и разумнее, оттого что сияла своей красотой скульптурное изображение женщины, таинственно улыбался на картине мужчина, философ рассуждал о красоте строфы, или искал гармонию ...
Я отвлеклась. Это не имеет отношения к рассказу. Я это рассказываю так подробно потому, что это наиболее понятная для меня часть сна. Не знаю, почему, но я всегда задумывалась, почему все доброе, светлое и красивое в хаосе нашего мира не имеет той силы, которую должна была бы иметь.
Но я отвлеклась, невысокий худощавый человек с темными вьющимися седыми волосами и тревожными глазами как у оленя встает передо мной. Он печально глядит мне в глаза и приглашает идти с ним. Мне не хочется. Я начинаю придумывать отговорки. Я говорю, что устала, что мне надо отдохнуть, я первый день, как вернулась... сейчас уже и не вспомню, всего того, что говорю. Он, молча, слушает. Не перебивает. Потом все с той же тихой жалостливой улыбкой повторяет свое приглашение. Значит, надо идти.
Мы проходим по улицам, вымощенным желтым камнем. Потом подходим к мосту, и вот перед нами красноватый утес, который вырастает из середины горной бурлящей реки, скальные породы полукругом подходят к желтой лестнице ведущей внутрь утеса, откуда, видимый в узком проеме, вырастает причудливое многооконное круглое здание. Я все время отстаю. Моему спутнику приходится снижать темп ходьбы, а то и совсем останавливаться и поджидать меня. При этом на его лице даже тени неудовольствия не проскакивает. Я нарочно иду медленно, опустив голову, и смотрю себе под ноги: жёлтые теплые камни лестницы, прохладные мраморные плиты с мозаичным вечно двигающимся как в волшебной подзорной трубе рисунком холлов и комнат дома Смия. Я уже была здесь. И помниться, радости это посещение мне не принесло. На миг остановилась перед знакомыми дверьми. Внутренне сжалась, сняла обувь, высоко подняла голову и вошла. Здесь ничего не изменилось
Огромная комната в красно-коричневых тонах, противоположная стена - ажурная решетка открытой веранды, с которой можно видеть расположившийся внизу город, поднимающиеся вокруг него горные вершины, извивающуюся в ущелье реку. Посередине на огромных красных подушках лежит Смий. Его кожа и чешуя синеватого цвета, светло-русые кудрявые волосы аккуратно расчесаны. Он время от времени проводит рукой по волосам, как бы поглаживая себя. Видно, что это доставляет ему особое удовольствие. Длинный змеиный хвост покоиться на маленьких подушечках полукругом уложенных вокруг его мощного тела. Он лежит на спине, и на мое приветствие не обращает внимание. Его глаза закрыты. Я стою истуканом минуты две, такое положение озлобляет. Поэтому, чтобы не сорваться, я подхватываю подушечку, валяющеюся недалеко от моих ног, иду на веранду, где стоит маленький столик, на котором разложены фрукты, хлеб и кувшин с питьем, сажусь около него, спиной к Смию, вытягиваю ноги и начинаю есть. Не успеваю я проглотить первый кусочек хлеба, как над моей головой вырастает огромная тень и зычный голос тихо, почти шёпотом шипит:
– Я не приглашал тебя сесть!
– Это говорит о вашей невоспитанности, - парирую я, и резко поворачиваюсь к нему лицом. Но не встаю.
– ТАМ, где я была, уважительно относятся к женщинам. ТАМ себе не позволяют встречать женщину лежа, ТАМ, приглашая к себе в дом женщину, думают не о том, чтобы было удобно хозяину, а о том, чтобы было удобно женщине.
– Ты вернулась домой, и должна забыть то, что было ТАМ.
– Не могу. Никто ничего не может забыть. И вам это известно не хуже чем мне. Чем могу быть вам полезна, я очень устала, и хочу домой, нашу встречу можно было перенести и на другой день...
– Нельзя. Я хочу поговорить с тобой сейчас.
– Но я устала, и мне совсем не хочется разговаривать.
– Ничего, потерпишь.... Главное, что этого хочу Я. Или ты забыла кто я такой.
– Хотела бы забыть. Но, увы, все равно напомнят. Слушаю вас...
– Ты не очень учтива. Я не нравлюсь тебе?
– Да. Вы не нравитесь мне...
– Меня всегда покоряла твоя искренность. Я предлагаю тебе остаться здесь.
– Здесь? С вами? Нет, прошу уволить меня от такой чести!
– Ты забываешься!!!, - шипит он,- Никто еще не осмеливался сказать мне "нет"
– Когда же это должно было случиться. Я буду первой, - начинаю горячиться и я.
– Послушай, Майдари, - он унял ярость, и снова перешёл на тихие интонации, - ты только женщина. Ты знаешь, как я отношусь к женщинам вашего мира, ни одна из них не переступала порог этого дома. И только тебе даровано это право. Цени это. И я не потерплю отказа.
– Я не просто женщина, Смий, я та, что выросла в лесу Фана. И если внешне я и человек, то душой я житель леса. Меня трудно испугать. И я еще раз говорю "Нет!"
– Трудно испугать? Кто бы говорил, только не ты! Разве ты не пугалась, когда твой Фан оставлял тебя маленькую в тёмной чаще и отправлялся гулять с фавными и нимфами? Вспомни, как ты плакала и кричала от ужаса. Вся твоя жизнь - это бегство от страха. Ты и от Фавна ушла, чтобы перестать чувствовать муки страха, которые были тебе неприятны, они унижали твое существо, и ты не могла их больше терпеть. А Тагар? Ты и от него ушла...
– Прекратите, это не ваше дело...Я не хочу говорить с вами об этом...
Во мне все горит. Мне жарко, уши и щеки пылают. Сердце учащенно бьётся.
Его тело опускается, наши лица уже на одном уровне, он улыбается и смотрит своими узкими змеиными глазами на меня:
– Ошибаешься, это мое дело. Ты - единственная женщина, которой удалось надуть меня. Больше я тебе такого не позволю. Я - Видок, создатель миров. Мне внимают, мне подвластны все. А ты посмела обмануть меня.
– Неправда, я никогда не обманывала вас, - мои руки сцепляются, беспокойство превращается в ужас. Кажется, что падаю в яму. Голова начинает кружиться, в глазах все куда-то плывет, подкатываются слезы, и чтобы справиться с охватывающим чувством, хватаю со стола кувшин и прямо из горлышка начинаю пить воду.
– Да, кто ты такая? Женщина этого мира - ничтожество. Весь мозг у них - одна извилина разума, да и ту трудно разглядеть под кучей эмоций. Их стремление принарядиться, это лишь уловка охотника, что бы поймать дичь. Они безжалостны и беспощадны. Единственное их предназначение - продолжение людского рода. Они - что-то среднее между мужчиной и ребенком. И это ничтожество осмеливается говорить МНЕ "нет". Причем не в первый раз... Ты что забыла? Забыла, как ты уже приходила сюда. Как мы разговаривали с тобой, как ты смотрела на меня большими доверчивыми глазами. И как я купился на этот взгляд. Забыла?