Примерь свадебное платье
Шрифт:
Джеф размышлял над ее словами, потом медленно кивнул.
– Возможно, ты права. И все-таки, если бы я взял на себя Сару…
– Если бы я тогда поехала, если бы Рон остался со мной дома… Если бы, если бы…
– Но ты же заболела.
– Я не болела.
Ответом был его недоумевающий взгляд из-под нахмуренных бровей.
– Просто притворилась больной. Потому что не хотела ехать. Я не смогла бы вынести…
– Но тебе же нравилось жить в палатке. Ты же всегда любила горы, природу…
Краска
– Но с нами должен был поехать ты. На все выходные. Ты жил бы в соседней палатке с… женщиной. А Гордон… стал бы домогаться меня. А я бы думала про тебя с другой женщиной… в другой палатке… Когда я спала с Гордоном, я представляла тебя на его месте и ненавидела себя за это. Не могла больше выносить собственную безнравственность. Меня просто мутило от подобных мыслей. Отсюда и твердое решение: не поеду! Пришлось притвориться больной!
– Не могу понять, зачем было притворяться? Ведь ты могла просто сказать, что не хочешь…
– Ох, ну пожалуйста, не перебивай, выслушай меня!
Его губы дрогнули.
– А поскольку я сказалась больной, Гордон посчитал невозможным оставлять со мной Рона. Сказал, чтобы я поправлялась, отдыхала и не беспокоилась о сыне. Мол, Рон может заразиться. Для мальчика - так сказал муж - даже хорошо побыть некоторое время с отцом и дядей Джефом. Мол, будущему мужчине нужно мужское общество. Что я могла ответить? Не признаваться же, что ты - причина всех моих проблем? Ложь вынудила сделать следующий шаг - я разрешила Рону уехать, а сама осталась дома.
– По-моему, ты приняла тогда вполне разумное решение. Стоит ли себя корить за это, если все последующие события абсолютно вне связи с твоим мнимым недомоганием.
– Как ты, однако, мягко излагаешь… мнимое недомогание… Это была ложь! Откровенная, явная ложь! Неужели не понимаешь? Мы все внесли свою лепту в то, что произошло. Естественно, никто не предвидел, как дело обернется, но тем не менее каждый внес свою долю лжи, и, значит, говорить, что ты один виновен в гибели Рона, - неправильно и несправедливо.
Он напряженно смотрел ей в глаза, все еще не веря услышанному.
– После всего, что я тебе рассказал… ты не винишь меня, Катрин?
– тихо спросил он.
– Теперь ответь мне на такой вопрос: это ты положил мяч в сумку Рона?
– Я долго искал мяч. Любимая игрушка Рона. И вот все, что осталось от этих игр. А я… я ничего не мог сделать. Ничем не мог помочь. Почему-то мне показалось ужасно важным найти мяч. Это была последняя вещь, которую мальчик держал в руках.
– На глаза Джефа навернулись слезы.
– Прости… Хотелось, как лучше… Просто не знал, как утешить тебя. Все, что я мог, это найти мяч и сочинить историю, чтобы отвести от тебя еще один удар.
– Сейчас я ценю это, дорогой. А раньше…
–
– И все же ты встречался с ней после этого, - сказала Катрин. Теперь-то она абсолютно уверена, что Сара Картер не случайно заметила талант миссис Гайс.
– Ты знал про мой контракт еще до того, как я тебе сказала об этом.
Вспомнилось, как она собиралась удивить его тем, что самостоятельно добилась работы. Оказывается, и здесь ей помогала сильная рука друга.
– Да. Знал, - признался Джеф, как в тяжком преступлении.
– Откуда ты мог знать, что я предложу свои работы именно этому издательству?
– Когда ты спросила, куда лучше обратиться, издательство Сары первым пришло мне в голову. Хотя я знал, что ты получишь контракт в любом издательстве.
– Он улыбнулся.
– Ты и сама знаешь себе цену. Ты - хороший, я бы даже сказал, выдающийся художник.
– А ты - мой самый замечательный друг.
– Катрин села к нему на колени, взяла в ладони его лицо, заставила посмотреть себе в глаза. Так хотелось надеяться, что в них он прочитает все, что у нее в душе.
– Ты столько для меня сделал, Джеф. И так было всегда. Ты всегда помогал мне… Женщина о таком может только мечтать. Думаешь, я не понимаю этого? Не ценю? Или не люблю тебя?
– Катрин… - Надежда смыла страдания, только что искажавшие его лицо. Он вскочил, взял ее на руки, закружил по комнате.
– Милая, милая, - повторял он, целуя ее волосы.
– Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Все, что в моих силах.
– Я тоже мечтаю сделать тебя счастливым.
– Считай, что тебе это уже удалось.
– Постой, мне надо еще кое-что тебе сказать.
Он целовал ее и повторял:
– Я люблю тебя, Катрин. Люблю тебя, тебя одну. И всегда буду любить. Ты нужна мне. Я хочу тебя. Хочу, чтобы ты была со мной…
– Наши желания совпадают, Джеф.
Его лицо засветилось радостью.
– Значит, все в порядке. Тогда чего же мы ждем?
Прежде чем Катрин успела перевести дыхание, он легко опустил её на диван. Глаза его не скрывали откровенного желания.
– Джеф, ну подожди, ты должен меня выслушать, - слабо протестовала она, - иначе я никогда не сумею этого сказать.
– Итак, мы скоро поженимся…
– Конечно, поженимся.
Он расстегнул пуговицы на ее блузке, обнажил грудь, лаская и целуя соски.
– Мистер Томпсон, если вы сейчас же не остановитесь, то…
– Но ведь тебе же это нравится…
– Да, нравится… Но сейчас ты должен меня выслушать. Я хочу видеть твои глаза.
Он наклонился к ее лицу.