Приметы любви
Шрифт:
Но впереди бежали Агата и Селена, а прохожие, пусть и редкие, как казалось Роберту, неодобрительно косились на них с Кэролайн, и от затеи пришлось отказаться, хотя она представлялась ему все более и более заманчивой.
Молодой человек хорошо знал Артура, Кэрри с теплотой говорила об Агате и с иронией — о их матери, Лоре Вуд.
Своих кавалеров собеседница не вспоминала, также не прозвучало ни единого слова о каких бы то ни было обещаниях, данных им какой-либо девушке, и за это Роберт был ей особо благодарен. Жизнь начинала казаться светлой. За Кэролайн вполне можно было приударить, причем
И полная свобода от обязательств. У разномастной свиты Кэрри при всем том раздражении, которое могут вызвать эти расфранченные индюки, есть одно достоинство: при желании в ней всегда можно спрятаться, а его самого, если вдруг что случится, упрекнуть в обмане ожиданий бедной девушки не удастся никому, даже Джорджу с его предвзятой узколобостью.
Они обогнули прудик, и Роберт рассказал Кэрри пару историй из своего недавнего индийского прошлого.
Девушка с интересом выслушала хвастливый анекдот о посещении полуразоренного храма, выспросила Вуда о деталях декора, проявила познания во время разговора об особенностях туземных культур, разъяснив спутнику некоторые нюансы, чем сильно удивила его. Ведь Роберт искренне полагал, что коренные жители Британских островов довольствуются только слухами и мифами об экзотических странах. Но лишь речь зашла о военных действиях, Кэрри заметно погрустнела и замкнулась.
Политика и война — занятия не для прекрасного пола, и в любом другом случае Роберт мог бы восхититься столь явным проявлением женской сущности, но сейчас ему стало обидно. В кои-то веки он может поведать о чем-то более стоящем, чем пустая болтовня о раутах, охоте и спорте, и не с чужих слов… Но Кэрри продемонстрировала полное равнодушие к начатому Робертом разговору и отвернулась к Агате.
— Пожалей мою бедную собачку, милая. В ее возрасте трудно так долго носиться.
Агата подбежала, запыхавшаяся и довольная, а Селена плюхнулась на пузо и положила морду на передние лапы, не выпуская из пасти обслюнявленную и измочаленную, но все еще чем-то дорогую ей палку.
Агата посмотрела на свои руки и сморщила носик:
— Кажется, мне понадобятся новые перчатки.
— Завтра же поедем в магазин и выберем самые лучшие, — быстро произнес Роберт, предугадывая слова, которые могли бы последовать за этим намеком.
— О, там сейчас интересно. В этом сезоне появились перчатки необычного фасона: с шнуровкой на поперечном разрезе и жемчужными пуговицами, — заметила Кэрри, вытаскивая свою руку из-под локтя Роберта и демонстрируя ее Агате, — но я предпочитаю ровную мягкую кожу без лишней отделки.
Роберту внезапно захотелось немедленно стянуть, с нее эту строгую перчатку и полюбоваться на тонкую кисть, и он дал себе слово постараться в ближайшие дни напроситься к Джайлзам на чай. Сколь ни ужасен фарфор в их доме, но если разливать в него ароматный напиток станет сама Кэрри, удовольствие от созерцания церемонии будет незабываемым.
Агата кивнула и согласилась, что новые, дорогие, красивые и стильные перчатки наверняка окажутся лучше тех добротных, скучных и унылых, какие могут храниться у столь равнодушной к нарядам особы, как
Роберт немного разбирался в женских нарядах, одна модистка, с которой он часто общался по вечерам в юности, неоднократно рассказывала ему, на что именно надо обращать внимание, чтобы определить уровень достатка.
Платье Кэролайн Джайлз, в котором она смотрелась как минимум герцогиней, было скроено строго по ее фигуре, детали корсета скреплялись подвижными соединениями, что давало свободу движения, а скромные пуговицы, которых насчитывалось не более двух десятков, покрывала мозаика из разноцветных минералов, складывающаяся в вензель. К этому прилагались великолепная осанка и природная грация, врожденное достоинство и внутренняя уверенность. Словом, Роберт мог бы посоветовать мачехе, завзятой моднице Лоре Вуд, на балу держаться от Кэрри подальше, чтобы не прозябать в тени.
Агате же подобные неприятности не грозили: девочка была еще столь свежа и непосредственна, что ничуть не сомневалась в своей привлекательности, обеспеченной, по ее мнению, стоимостью украшений и оригинальностью нарядов.
Все эти мысли пронеслись у Роберта в голове, пока девушки увлеченно планировали поездку в магазин. И как-то так вышло, что на следующий день уже был намечен поход по четырем лавкам и посещение одного крупного заведения, а Роберт и Агата Вуд оказались приглашены в особняк Джайлзов отметить, без сомнения, удачные покупки чаем с самодельным кексом. Именно его изготовлением Кэрри и собиралась заняться нынешним вечером.
— Замечательно! — Агата захлопала в ладоши, но вдруг испуганно взвизгнула и отпрыгнула в сторону.
Белоснежная кошка с голубым ошейником заметалась у них под ногами, а Селена, возмущенная появлением нахалки, лязгая вполне еще крепкими зубами, попыталась ухватить ее за хвост.
Кошка ухитрилась увернуться и выскочить из плена пышных девичьих юбок в кружевах и оборках.
Очутившись на просторе, бедняга бросилась к ближайшему дереву, молодому дубу не выше пяти ярдов, и взлетела на одну из верхних веток.
Селена с презрением толкнула лапами тонкий ствол, заставив верхушку качаться, и фыркнула.
Кэрри подозвала собаку к себе и успокоительно потрепала по мягким ушам.
Роберт тоже погладил Селену и заметил вслух, что поведение кошки — неслыханная наглость, но, к счастью, справедливость уже восторжествовала и можно с чистой совестью идти домой.
— А как же кошечка? — вдруг спросила Агата. — Мы ее так и оставим болтаться на вершине дерева?
— Уйдем — сама спрыгнет, — пожал было плечами Роберт, но на всякий случай посмотрел на Кэрри, чтобы узнать и ее мнение.
Кэролайн Джайлз стояла с каменным лицом и продолжала чесать Селену за ушами. И хотя она старалась делать это непринужденно, по настороженному выражению морды собаки можно было догадаться, что терпит подобное обращение она лишь потому, что хочет поддержать хозяйку.
— Да это же кошка, ничего с ней не случится, — пробормотал он чуть слышно.
Рассерженная Агата топнула ножкой:
— Сними несчастное животное!
— Но до нее невозможно дотянуться!
Роберт вновь посмотрел на Кэрри в поисках поддержки, но та по-прежнему молчала и лишь нервно теребила собаку.