Прими день грядущий
Шрифт:
Облегчение Люка продолжалось лишь доли секунды: спасение животных означало только одно: что внутри находится кто-то из людей. Забыв о всякой осторожности, он бросился к конюшне.
Страшный жар затруднял дыхание. Внутри конюшни царил настоящий ад: трещало сухое сено и дерево; стропила местами уже обвалились, а те, которые еще держались, вот-вот грозили упасть.
Порыв ветра на мгновение сдул в сторону дым и, почти задыхаясь от ужаса, Люк рассмотрел бегущую к нему навстречу маленькую фигурку.
Бен.
Даже
В этот момент поперечная балка с треском обрушилась вниз, как раз позади мальчика, следом угрожающе нависла еще одна, готовая упасть прямо перед ним.
Люк словно издалека услышал свой голос, приказывающий Бену не останавливаться, а сам рванулся к конюшне. Казалось, что падающие стропила буквально преследуют мальчика. Но он успевал ловко уворачиваться от них, умудряясь при этом не выпускать из рук котят.
Бен выскочил на улицу раньше, чем отец достиг дверей конюшни. Увидев его, он выпустил на землю котят, которые тут же бросились в разные стороны. Люк в изнеможении опустился на колени и, протягивая к мальчику руки, благодарил Бога и звезды за то, что они сохранили жизнь его нежному, смелому и глупому сыну.
Упав на колени, Люк избежал пули, которая неминуемо должна была попасть ему в спину.
Вместо него она поразила Бена, находившегося всего в нескольких ярдах от отцовских рук.
Удар опрокинул мальчика на землю. Он умер почти мгновенно, прежде, чем кровь выступила из пробитой груди.
Люк не остановился, чтобы оплакать сына. Сейчас было не время делать это. Охваченный жаждой мести и холодной демонической ненавистью, которая не позволяла ему чувствовать ничего, кроме злобы и решимости, он повернулся и оказался лицом к лицу с Микайа Харпером. Тот несколько секунд с ужасом смотрел на Люка, потом бросился прочь.
– Остановись, Харпер, – холодно приказал Эдер, поднимая пистолет. – Я хочу видеть твои глаза, когда буду убивать тебя.
Микайа застыл на месте, затем, всхлипывая, медленно повернулся.
Когда пуля размозжила голову врага, Люк не почувствовал облегчения. Да, справедливость восторжествовала, но ничто уже не могло изменить того факта, что Бен мертв. Люк ощущал только, как в его сердце дует холодный ветер.
В это время появился Вилли Харпер. Мгновенно оценив ситуацию, он направил на Люка ружье.
– Ты должен умереть, – прохрипел он.
– Я знаю, – спокойно ответил Люк.
Он не боялся смерти, почти желая этого освобождения. Люк не хотел жить без сына, с болью о его утрате.
Неожиданно он вспомнил о Марии и других детях, которым сейчас, как никогда, нужна была его помощь, особенно, когда не стало Бена. Но оказалось уже слишком поздно. Вилли прицелился, а Люк не собирался унижаться перед этим подонком, умоляя о пощаде. Расставив ноги, он ждал выстрела.
Но ружье почему-то молчало. Вместо этого сам Вилли Харпер, обхватив руками насквозь простреленный живот, с проклятиями рухнул на землю. Кровь хлынула у него из раны и изо рта…
Из кустов с довольной улыбкой появился Хэнс, но увидев мертвого Бена, побледнел:
– О Боже, Люк, они убили твоего мальчика! Впервые за семь лет Люк встретился с братом, но Хэнс только что спас ему жизнь и так искренне и отчаянно горевал по Бену, что Люк даже не вспомнил о старой вражде.
– Люк, – со слезами в голосе проговорил Хэнс, протягивая руки. – Братишка, иди сюда.
Они порывисто обнялись, наконец-то обретя взаимопонимание, которого так долго не могли найти.
В этот момент сразу два щелчка взводимых курков нарушили воцарившееся напряженное молчание.
– Мы убьем вac обоих, – прорычал Калеб, сын Вилли Харпера. – Вы в долгу перед нами за то, что сделали с нашим отцом.
Калеб взглянул на брата.
– Как, Спрус? – небрежно спросил он. – Сделаем это прямо здесь?
Спрус покачал головой:
– Не сейчас, Калеб. Пусть сначала посмотрят, как мы поступим с их женщинами.
Люк услышал, как Хэнс со свистом втянул в себя воздух и напрягся. Схватив старшего брата за руку, он тихо прошептал:
– Еще не время.
– Хорошо, – согласился Калеб. – Мы еще закончим кое-какие дела, прежде чем отправим вас на покой.
– Это чертовски правильное решение, – прозвучал за их спиной чей-то голос.
Все четверо медленно повернулись: прямо перед ними на вздыбленном коне величественно восседал Рурк, как серебристо-огненный ангел мести. Его сопровождали Израэль и Гедеон, также вооруженные и неукротимые.
Рурк спешился, держа наготове ружье. Никогда еще он не выглядел таким яростным и всемогущим.
– Бросьте оружие, – приказал Рурк Харперам. – Я вас не убью, если вам хватит пяти секунд, чтобы скрыться с моих глаз. До заката солнца вы должны покинуть этот округ.
Харперы без колебаний бросили ружья на землю и скрылись в лесу.
Рурк тяжело вздохнул, затем осмотрелся по сторонам и направился к Бенжамину. Он взял мальчика на руки, поцеловал его в холодную щеку и подошел к Люку.
– Сын, – убито произнес Рурк. – Что я могу сказать тебе в утешение? Что я могу сделать?
Люк принял у него из рук мальчика, чувствуя, что внутри все разрывается от горя, и, обливаясь слезами, зашагал к дому. Пройдя несколько шагов, он остановился и оглянулся как раз в тот момент, когда упала последняя балка в конюшне.