Приморские приключения Ёжикова и Сомова
Шрифт:
На нашем самолете свободных мест нет. 150 пассажиров, плюс два пилота и 6 стюардесс. Закрыв округлую мощную дверь, мы готовимся к взлету. Уютно, тепло и чисто кругом. Приятный мягкий свет плафонов в салоне успокаивает, как и ровно гудящие двигатели на холостом режиме. Через круглые иллюминаторы видны ночной аэропорт и взлетное поле, ограждения из светящихся фонарей, спецмашины и авиатехники в желтых безрукавках. У каждого своя работа, кто-то водой, едой и керосином затаривает борт, кто-то проверяет исправность техники. А кто-то соединяет желтой трубой на колесиках мощный тягач с передней стойкой шасси самолета,
Все! Труба отсоединена, и авиатехник разъединил вьющийся переговорный провод с кабиной летчиков, пожелав нам всем удачного полета.
Тихонько качнувшись вперед, скрипнули опорные шасси. Покачивая и потряхивая массивными крыльями с моргающими зеленым и красным огоньками на концах, самолет плавно, словно старенькие советские «жигули» покатился по рулежной дорожке.
Инструктаж по использованию спасательных жилетов на русском и английском. Пассажиры с большим интересом разглядывают симпатичных ухоженных стюардесс в фирменных нарядах, а вот слушают их рассеянно. Да и где эти моря, океаны в бескрайней Сибири? Не хочется думать о плохом, все прекрасно понимают – так надо, так нужно. Такие правила перелета по инструкции.
– Кольцово, я борт U6 315, разрешите взлет? – запросил пилот по радиосвязи.
– U6 315, я Кольцово,… взлет разрешаю! – строго и чинно ответил диспетчер.
Рев мощных двигателей резко усилился до максимума. Тормоза отпущены, U6 315 остервенело рванулся вперед! Пассажиры почти безвольно откидываются назад и вжимаются в спинки кресел.
Одни, как кошки вцепляются в подлокотники, другие с силой сжимают руку близкого человека.
В стремительном разбеге и леденящем душу грохоте надпочечники всех «взлетающих» с излишеством брызжут адреналином,… давит в висках, закладывает уши. Вперед… вперед!
Жизнь на мгновение останавливается, замирает,… вспоминается Всевышний!
Еще… еще… еще сильнее разбег, и… и… и… опачки! В какой-то миг самолет, плавно оторвавшись от земли, упрямо взмывает в небо! Ну, с богом!
Ночной перелет
Ночной Екатеринбург сверху завораживающе мерцает огоньками разных цветов. Показывая свою необъятность, как бы тихо укоряет меня: «Тебя, непоседа, куда опять понесло?».
– Не обижайся, Ёбург, я тебя очень люблю. Но дай другие города, других людей посмотреть. Может, еще больше тебя полюблю. Все ж познается в сравнении…
Самолет, плавно набирая высоту, ложится на разворот с легким наклоном и, некоторое время спустя уверенно взяв курс на восток, покидает границы города.
Ночь. Темно. В круглый иллюминатор видны ватные плывущие облака, подсвеченные звездами и луной, да моргающую красную лампочку на кончике крыла, обозначающую левый габарит. Часто смотрю на левый двигатель и, словно живому существу, говорю: «Ты уж, дружище, постарайся, и напарник твой пусть не филонит, не шуточное дело затеяли, семь тысяч верст, и все над дремучей тайгой! Это не в булочную за хлебом сбегать… Пахать и пахать!».
Осмотрел салон самолета. Обстановка, как в кинотеатре, – ведер с попкорном только не хватает. Перевел взгляд за окно. Святые угодники! Так-то 10 км до земли! Поневоле осознаешь себя небожителем, и вмиг вся земная суета, беготня и толкотня кажется большой глупостью и бестолковостью!
Летим…
Панорама Земли с высоты необычна. Кто держал в руках платформы микросхем, зелененькие такие, с впаянными транзисторами, конденсаторами и другими прибамбасами, например, от телевизоров или радиоприемников, – картинка почти такая же. Возьмите крупную микросхему, опустите ее вниз на расстояние вытянутой руки – вот вам и вид из окна самолета на Землю.
Да, забыл сказать. Если нет парашюта за спиной, беспокойство, однако, присутствует с излишеством. Твоя судьба добровольно передается, причем за твои же кровные денежки, двум летчикам.
Хочешь не хочешь, но приходится принимать условия игры. Или топай пешком! Кто слышал про желающих идти пешком до города Сочи. Я – нет! На тракторе – видел, по ТВ показывали, как ездил один «нигилист» на юг. На велосипедах… Не знаю-не знаю, мазохисты если, которым свой копчик не жалко.
А хотя, вот персонаж: «Иван-царевич скакал на Сером волке». Это ж сколько вина выпить нужно, чтобы на волка взгромоздиться и вообще такое придумать? В сказках дозволено все, а в жизни?
Летим…
Слушайте, вообще-то восемь часов лететь – утомительно. Может, махнуть прямо, через Китай, они все равно спят и нас не заметят? Пока проснутся, разберутся, а мы уже на месте. Ничего не видели, ничего не знаем, это не мы. Нельзя, не положено!
Летим…
– Сок томатный, яблочный, апельсиновый, вода с газом, без…
Летим…
Обед родимый наш пожаловал, заждались мы его немного. Запахи-то какие пошли, ммм, особенно из коробочки, из-под фольги.
– Гречка с мясом, рис с рыбой, что желаете? – доброжелательный голос стюардессы.
– Девушка, а рис и гречку одновременно, чтобы качество оценить, можно? – послышалось острословие с соседнего ряда особо оголодавшего пассажира.
– Нет, нельзя! – стюардесса заученно улыбнулась и терпеливо ждала заказ.
– Ааа… давайте гречку с мясом. Спасибо. Дай вам бог хорошего жениха!
– Я замужем! – устало ответила девушка и толкнула тяжелую тележку дальше по салону.
– Гречка с мясом, рис с рыбой. Что желаете?…
Да! Вот это работа. Это ж сколько раз за день, вернее, за полет, нужно сказать одно и то же. Улыбаться через не хочу, отвечать на глупые вопросы пассажиров-остряков. Ох, вредная работа для мозгов, ох утомительная. Мозг любит разнообразие и разумность.
Летим…
НаеМшись и напиМшись, пассажиры расслабились. Кто дремлет, кто играет в планшете, кто мило беседует, теребя друг друга за пальчики, кто закрыл глаза, типа «сплю», а сам норовит свои локоточки раздвинуть, соседа потеснить. Ну а неугомонные пенсионеры по сторонам хитро зыркают, им все интересно, им до всего дело есть. Любопытство – сильнее страха. Маленькие дети где-то тихо хнычут, устали бедняги, и малая доза снотворного им пошла бы в самый раз с молочком.
Летим….
Прилетели в Иркутск. Дозаправка.