Принц для неудачницы
Шрифт:
Володя – находящийся в бегах горе-бизнесмен, скрывающийся у случайной женщины. Ленка это ей доказала как дважды два. Женщина эта, по меткому наблюдению Ленки, может наградить его неизвестно какой болезнью. А почему? Все из-за нее, из-за Ксении!
Она не ставила перед ним никаких целей, ничего не требовала, ни к чему не склоняла. Ей казалось, муж и так все знает без нее. Она изначально видела в нем лидера. И в этом заключалась ее главная стратегическая ошибка.
Рано или поздно жить без целей Володе стало скучно. Но он не смог самостоятельно выбрать цель, что в
И выходило, что во всех бедах, и Володиных, и своих собственных, виновата исключительно Ксения. Надо было не абстрактно мечтать о трехкомнатной квартире, а поставить перед мужем задачу. Не коттедж из двадцати комнат нам нужен, а простая трешка с просторной кухней. Здесь же, на «Тимирязевской», чтобы детям до школы недалеко. Вот чего бы потребовала в ее ситуации Ленка.
Но как она могла требовать чего-то? В ее арсенале не было таких хитроумных средств, как ужин при свечах, ночь любви или неприступная холодность. Если она и обижалась на мужа, то вела себя искренне, как ребенок: плакала, говорила резкости, а потом первая же бежала мириться.
А к ужину при свечах, допустим, ее муж отнесся бы скептически… Все-таки в ее оправдание нужно сказать, что Володя был более сложной субстанцией, нежели Ленкин Мишка, и управлять им, как автомобилем, с помощью трех педалей: сцепление, газ, тормоз – вряд ли бы получилось.
В общем, этими туманными гипотезами, заключила Ксения, выходя из троллейбуса на остановке, где она некогда столкнулась с Володей, делу не поможешь.
Одно было ясно: в психологии семейной жизни она полный профан. Если бы с такими знаниями о правилах дорожного движения она пошла бы гулять по городу, лежать ей под колесами первого попавшегося автомобиля. А с мужем она прожила семнадцать лет. И даже была счастлива, что уж совсем удивительно.
Музыка громыхала на весь подъезд.
Подумать только! Уже одиннадцатый час, а эта зарвавшаяся молодежь и не собирается расходиться! Вечеринка у них в разгаре – дым коромыслом!
Ксения в сердцах хлопнула дверью подъезда и принялась энергично взбираться на свой шестой этаж, ибо лифт был сломан или отключен из соображений экономии. Кризис – ясное дело.
Еще в середине пути она заметила, что на площадке их этажа стоит мужчина, и почему-то сразу догадалась, что это к ней. Сосед пришел из-за музыки поругаться? Дети обнаглели, конечно. Но почему он в шапке и в пальто?.. Нет, он не похож на соседа!
Значит, он от Володи? Слава богу, муж прислал весточку! Не все еще потеряно, и не такая она лохушка… Ксения улыбнулась молодому человеку, благодарно и радостно, тем более что выглядел он прилично, даже интеллигентно.
Но молодой человек, судя по всему, намеревался пообщаться с Ксенией в другом формате.
– Женщина, вы из квартиры 171? – полувопросительно-полуутвердительно начал он. – Костромина Ксения Дмитриевна?
– Да… – Ксения почувствовала, что улыбка стекает с ее лица, как весной стекает с улиц грязный, растаявший снег.
– Антон Бондаренко. Представляю банк «Форс-мажор».
– Вы кредит предлагаете?.. Спасибо, меня не интересует.
Ксения устремилась мимо молодого человека к своей двери, раздосадованная и разочарованная, но он неожиданно преградил ей дорогу.
– Угадали! – Молодой человек иронически усмехнулся. – Я пришел поговорить о кредите. Платежи не поступали от вас более десяти месяцев.
– Что?.. Как вы сказали? Платежи по кредиту?..
– Именно! – Антон Бондаренко смотрел на нее в упор, холодно поблескивая очками. – Второго ноября 2007 года вы обратились в банк «Форс-мажор» с просьбой предоставить вам кредит в сумме… – Бондаренко раскрыл бежевую кожаную папку и, к вящему удивлению Ксении, назвал семизначную цифру. – Кредит на осуществление коммерческой деятельности…
– Это недоразумение, молодой человек! Я никуда не обращалась и никаких кредитов не брала. Я редактор издательства «Иероглиф»…
– И вам в этом кредите было отказано, – продолжал Бондаренко, листая папку и не обращая внимания на ее отчаянный протест, – так как ваш бизнес-план выглядел… одним словом, неубедительно…
– Господи, какой бизнес-план?! Сроду никаких планов не составляла! Я вообще их в глаза не видела! И потом…
– Тогда вы высказали просьбу взять в нашем банке кредит под залог…
– Да что вы говорите?! Вас послушать, в ноябре 2007 года я прямо не вылезала из вашего банка! А на самом деле я каждый день ходила на работу в издательство. Больничных и отгулов не брала. И у меня на это есть свидетели!
– Дорогая моя, мы с вами живем не в каменном веке! Действительно, вы никуда не ходили – вся ваша переписка с банком осуществлялась по электронной почте. Что касается вашего первого визита в банк… второго ноября 2007 года, то его нанес некто Владимир Костромин – ваше доверенное лицо.
– Это мой муж.. – прошептала Ксения побелевшими губами.
– Он предоставил нам генеральную доверенность, выданную ему вами первого ноября 2007 года сроком на два года и заверенную… минуточку… И заверенную нотариусом Никоэлян Джульеттой Саркисовной. Да вот, собственно, эта доверенность!
И Бондаренко извлек из бежевой папочки копию злосчастного документа. Ксения изо всех сил пыталась вчитаться в него, но буквы прыгали у нее перед глазами.
– В дальнейшем Владимир Костромин представлял в банке ваши интересы. В итоге двадцать шестого ноября консенсус по вопросу упомянутого мною кредита был достигнут. Через десять банковских дней после одобрения вы получили желаемую сумму на руки.
– Я? Получила эти миллионы?!! Вы с ума сошли?..
– Не будьте формалисткой, Ксения Дмитриевна. Деньги вручены вашему доверенному лицу, но это никак не меняет ни сути дела, ни вашей кредитной истории. Равно как не снимает с вас обязанности по погашению кредита… Вы слышите меня?!
– Да-да… Слышу…
– Итак, за последние десять месяцев вы задолжали банку… Плюс проценты… Вам понятно?
– Понятно… – Ксения почувствовала вдруг такую страшную усталость, что едва смогла разомкнуть губы.