Принц Генри
Шрифт:
– А, вот она и очнулась, – воркует мама, сидящая на стуле рядом, пока Пенелопа аккуратно разминает мне спину.
– В этот раз было очень долго, – озабоченно замечает Пенни. – Больше десяти минут.
Меня охватывает знакомое чувство стыда, от которого все сжимается.
– Простите, – шепчу я.
– Давай без этого, – упрекает мама, прижимая к моему лбу прохладную влажную ткань.
– Пойдем в гостиную, мама, – предлагает Пенелопа. – Саре будет удобнее на диване.
Я киваю, не заботясь о том, что мы пропустим остаток ужина.
– Все хорошо. Со мной уже все хорошо.
Как только мне помогают устроиться в гостиной, горничная вручает мне бокал бренди, и я медленно потягиваю напиток.
– Я читала о новом специалисте по медитациям, Сара. Думаю, тебе стоит записаться на прием, – говорит мама. – Он – буддист, и говорят, очень хороший.
Врачи называют это диссоциативной фугой. Это состояние возникает в результате стресса, беспокойства и травм, а приступ вызывают, как правило, громкие звуки, чаще всего – звук бьющегося стекла. Но это происходит не всегда. Бывают случаи, когда я слышу звук, но приступ не наступает. А иногда, наоборот, одного разбившегося стакана в ресторане достаточно, чтобы я «выпала из реальности».
Все не так плохо, как могло бы быть. Для некоторых людей, страдающих от таких состояний, приступ может длиться днями или даже неделями, и эти бедные люди бесцельно блуждают, делают что-то, чего даже не помнят после того, как приходят в себя. Мои приступы длятся от нескольких секунд до нескольких минут. Я не шевелюсь и не говорю – в те моменты меня как будто просто нет… я мертва, но все еще дышу. Я пробовала лекарства, но они не помогают, а побочные эффекты у них весьма неприятные. Я пробовала гипноз, терапию, иглоукалывание… но все это в основном тоже не давало никакого эффекта.
– Хорошо, мама.
Несколько минут мы молча наслаждаемся напитками, а потом в комнату входит Стэнхоуп.
– Графиня, к вам посетитель.
– Посетитель? – Мама смотрит на дождь, бьющийся в окна. – Кто же придет в такую непогоду? У них что, машина сломалась?
– Нет, миледи. Молодая женщина говорит, ее зовут Нэнси Херальд. Она извинилась, что не договорилась о встрече заранее, и передала свою визитку. Похоже, у нее есть какое-то деловое предложение.
Мама решительно отмахивается.
– Мне неинтересны деловые предложения, да и времени на них у меня нет. Отошлите ее, пожалуйста.
Стэнхоуп кладет визитку на стол и с поклоном выходит из гостиной.
Пенни, потягивая напиток, берет визитку… и вдруг выплевывает свой бренди на ковер.
– Пенелопа! – восклицает мама.
Сестра резко поднимается, размахивая визиткой, как Верука Солт, когда та получила золотой билет на шоколадную фабрику Вилли Вонки.
– Стэнхоуп! – кричит она. – Не дай ей уйти! Она же продюсер! – Пенни оборачивается ко мне и добавляет тихо, но настойчиво: – Она – телепродюсер.
Как будто я и в первый раз не расслышала.
Пенелопа
– Ох…
– Ты в порядке, Пен?
Она приподнимается на руках и отмахивается.
– Да в порядке я, в порядке! А еще лучше будет, если продюсер не уйдет!
Со второй попытки ей удается встать, и Пенелопа устремляется из гостиной со скоростью, какую только позволяют развить ее десятисантиметровые каблуки.
Глядя ей вслед, мама качает головой:
– Сколько же в ней прыти.
Она осушает бокал и добавляет:
– Скорее всего, продюсеру интересно снять наши владения. Я каждые пару месяцев получаю такого рода запросы.
Вскоре до нас доносится высокий голос Пенелопы в фойе, а потом она входит в гостиную, ведя под руку миниатюрную темноволосую женщину в насквозь вымокшем тренче. Стэнхоуп хмурой тенью следует за ними по пятам.
Перехватывая инициативу у Стэнхоупа, Пенелопа сама представляет гостью, словно они – старые знакомые.
– Мама, Сара, это – Нэнси Херальд. Она – телепродюсер.
Я поднимаюсь и протягиваю ей руку.
– Здравствуйте, мисс Херальд. Вы телепродюсер? Не уверена, что расслышала.
Подмигиваю сестре, и та усмехается в ответ.
– Вообще-то ассистент продюсера, – отвечает гостья, пожимая мою руку. – Очень рада с вами познакомиться.
Стэнхоуп фыркает.
– Могу я забрать ваше пальто, мисс Херальд? И предложить вам горячий напиток?
– Благодарю, – она передает свой вымокший насквозь тренч. – Если можно, кофе.
Мама, не вставая, жестом предлагает ей сесть.
– Что привело вас к нам в такую ужасную непогоду, мисс Херальд?
Гостья улыбается, садится и достает из портфеля папку.
– Прежде чем я все объясню, мне придется попросить каждую из вас подписать соглашение о неразглашении. И я понимаю, что это звучит очень странно, но у меня есть особое предложение, для… – она сверяется с документами. – Сары и Пенелопы фон Титиботтум, – мисс Херальд смотрит на нас с сестрой. – Для вас обеих, но это – вопрос национальной безопасности, поэтому мне нужно доказательство конфиденциальности в письменной форме. На вас это не накладывает никаких обязательств, кроме того, что мое предложение должно остаться в тайне.
Пенелопа смотрит на меня умоляюще… но потом умоляет и вслух:
– Мамочка, пожалуйста! Сара, миленькая, пожалуйста-пожалуйста!
Мама фыркает, закатив глаза.
– Ладно, давайте сюда.
Все мы подписываем небольшой документ – всего один параграф текста, а Стэнхоуп ставит на стол чашку и блюдце для мисс Херальд. Она убирает документ, делает глоток обжигающе горячего напитка. После того как дворецкий уходит, прикрыв за собой дверь, гостья чуть подается вперед.
– Вы когда-нибудь слышали о телепередаче «Подберем пару»?