Принц на Новый год
Шрифт:
— Нет, — прошептал Григориус, — нет.
А Димитрайос проваливался во тьму. Там его ждали океан боли и самое злое пламя бездны.
«Надя… Наденька…»
Надежда
Я
О, как цинично в руках магов светились синие камни правды. Как лихо здесь с ней обращались. Если наставник сочинил сказку о страсти ко мне, то что ему плёл Кассиус? А с моим спонтанным полётом в квартире вышло красиво. Магия, спрятанная в кольце, учла фразу «зачёт по левитации». Григориус такое явное ударение на ней сделал, словно специально для меня говорил. «Учись, Надя. Дальше тебе придётся выкручиваться самой».
Смотреть на Диму было больно. Его душили. Я видела полупрозрачную ленту возле его рта. Элладийская магия сама лезла мне в глаза. Искры, вспышки, длинные нити, широкие ленты — всё переливалось разными цветами. Появлялось и исчезало снова, будто издевалось. Кассиус отдал последний приказ, и маг по имени Брант шагнул ко мне.
— Андиамо, пута. Ла туа вита э финита.
Куда-то поведут. Начнут понукать и злиться, что я ничего не понимаю. Нельзя признаваться в иномирном происхождении. Я должна играть роль ученицы Григориуса до последнего. Переводчик вернуть бы. Без него я здесь долго не протяну.
— Андиамо! — повторил маг громче и толкнул меня в плечо.
Догадка пришла разрядом молнии вместе с ударом. Я специально упала на землю и поползла к плееру. Вставлять наушник сейчас — самоубийство. Нужна сумка. Я схватила одной рукой гаджет, другой лямку. Сгорбилась, скукожилась, как старый рваный башмак. И пока спиной закрывала сумку от взгляда мага, успела засунуть плеер внутрь.
— Пута ступида, — занервничал Брант. — Риасциало!
Ага, как же. А морду тебе не разбить? Урод без стыда и совести. Продажная шкура. Теперь я понимала, почему предателей короны во всех мирах казнили с особой жестокостью. Они ведь клялись в верности. Знамя целовали, присягу приносили. Руку держали на книге и твердили: «Служить, защищать». Не Димитрайоса они предали, а всё то, что считали святым. Такие преступники не должны жить.
Он схватил меня за волосы и дёрнул. В глазах на мгновение потемнело. Григориуса подняли в воздух и потащили, как воздушный шарик за ниточку. Точно так же унесли Диму. Я одна осталась посреди парка. Куда теперь? В тюрьму? Григориус просил отпустить меня, но они его не послушали. Ужас сковал тело, инстинкт самосохранения бунтовал.
«Так бывает перед смертью», — мелькнуло в голове, и я обернулась.
Пальцы Бранта светились зелёным светом. Воздух запах озоном. Я успела открыть ладони и подумать «это конец», как бунт внутри прорвался наружу. Что-то чёрное и бесконечно злое с болью вышло из груди. Я ненавидела весь мир. Этот новый, якобы добрый и прекрасный мир. Гори он в Аду. Гори вместе с ним Брант. Я проклинаю тебя. Я хочу, чтобы ты умер.
Маг дёрнулся и упал. Из его рта пошла струйка чёрного дыма, а я с резким выдохом качнулась назад.
«Убила! Убила! Убила!»
Странно, но стало легче. Словно тёмная часть меня захватила контроль над телом и подсказывала, что делать дальше.
Бежать. Как можно быстрее.
Ног я не чувствовала. Аллею парка не видела. Бросилась вперёд, будто нырнула в пустоту. Кажется, мне кричали в спину. Или просто ветер свистел в ушах, каблуки грохотали по каменным плитам дорожки. Я бежала к забору, не представляя, как перелезу через него. Он выше меня ростом.
«Воздушная, летучая, — говорил Дима в воспоминаниях. — Легко принимаешь силу».
Зачёт по левитации сдан. Сделала в первый раз — сделаю и во второй. Нужно просто взлететь. Сейчас, другого шанса не будет. Ну же!
Я взмахнула руками, как птица крыльями. Тело стало невесомым, а воздух таким плотным, что я смогла от него оттолкнуться. Далеко не улетела. Но чтобы схватиться за верхний край забора и подтянуться на руках — хватило. Эллада раскинулась передо мной шумными улицами. Прохлада парка сменилась духотой летнего дня. Самого разгара, когда солнце висит в зените и жарит неимоверно.
«Спасение, — вспыхнула догадка. — Толпа — твоё спасение».
Среди людей так легко затеряться, и маги с их артефактами не найдут. Я — не принц. Портальных камней с секретом у меня в карманах нет. Может получиться.
Я упала по ту сторону забора и порвала подол платья. Бедное. Потерпи немного, не до тебя теперь. Плевать на красоту, бежать надо! Ветер снова засвистел в ушах. Силы кончались, в боку кололо, как на уроках физкультуры. Ох, зря я их прогуливала. Физическая форма ни к чёрту. Ноги уже горели и наливались тяжестью. Ещё два квартала в таком темпе, и я рухну, как подкошенная. Но толпа приняла меня в объятия раньше.
Улочки узкие, домов не видно. Тела, тела, тела вокруг. Чужие потные спины, руки, острые локти, цепкие пальцы. Кто-то пытался схватить, остановить, но я вырывалась.
— Пута! — неслось со всех сторон. — Ступида! Арресто! Дове корри? Кади.
Запахло фруктами. Я угодила на торговую улицу с лотками спелых яблок и рыжих апельсинов. Вернее, мне казалось, что они там лежат. Фруктовое разноцветие сливалось в кашу. Потом ткани, сувениры, художники с мольбертами. Я перестала бежать, просто шла, хватая открытым ртом воздух. Укрыться бы где-нибудь. Сесть, отдохнуть. Погони не слышно, пора решать, что делать. Любая подворотня подойдёт. Лишь бы народу поменьше. Я свернула в глухой дворик и остановилась. Каменный колодец из стен домов. Окна есть, но все зашторены. Ни скамеек, ни клумб. Похоже, местные бабушки не сидели здесь и не обсуждали проституток с наркоманами. Отлично! И ящик есть, кем-то забытый. Вот бы повезло и это задний двор каких-нибудь мастерских. Уф, хватит.
Я села на ящик и оперлась спиной о стену. Ноги гудели. Слабость навалилась такая, что глаза не хотелось открывать. Диму похитили, Григориус больше не помощник. Я одна в чужом мире и ситуация такая, что хоть сейчас вешайся. Денег нет, документов нет, языка не знаю. Куда идти? У кого просить защиты? Смерти Бранта мне не простят. Максимум через полчаса оповестят население о беглой преступнице, и добрые горожане сдадут меня с превеликим удовольствием. Кому я нужна? Сдохну здесь. До ночи не доживу. Что делать?