Принц прессы
Шрифт:
Он всплеснул руками, Дерек сложил пальцы в пистолет, наставив на него, что на самом деле было не далеко от истины.
— Ты выиграл. Я не буду дотрагиваться до нее. Но я хочу быть ее другом… по крайней мере, пока эта хрень с Дэвидом не закончится.
Дерек резко кивнул.
— Мне нужно идти, я должен проведать своего любимого кандидата на президентское кресло перед тем, как отправлюсь домой, и мне рано вставать. Завтра будет адский день без Рене. Позвони мне, если что-то узнаешь
— Хорошо, позвоню.
— Увидимся, — Дерек приподнял один уголок губ в попытке
6.
Рене пыталась проснуться, но она не хотела, единственная вещь, которая ей нравилась в данный момент, как кто-то пальцами расчесывал ей волосы, и она чувствовала тепло у себя под щекой. Она вздохнула. Господи, как ей нравился этот запах — цитруса и мыла, мужской. Он напоминал ей о чем-то, но о чем именно, она не могла вспомнить.
— Рене, — произнесла ее теплая подушка. — Рене.
Она постаралась выпрямиться и вспомнить, где находится. В больнице. Произошла авария с Дэвидом, и сейчас он после операции.
— Эй, — мягко произнес Маркус, и она поняла, что заснула у него на плече.
— Привет, — пробормотала она, задаваясь вопросом не слишком ли спутались ее волосы и не ощущает ли он ее совсем не свежее дыхание, пока спала в двенадцати дюймах от него.
Он заправил прядь волос ей за ухо, внимательно наблюдая за ней.
— Как ты себя чувствуешь сегодня утром?
Она оглянулась, ее глаза замерли на Дэвиде, который, как призрак, молча лежал на большой больничной койке. Она сглотнула желчь, накопившуюся в горле и соврала:
— Я в порядке, а как он?
— Он еще не приходил в себя, если именно об этом ты спрашиваешь.
— А уже приходили врачи, чтобы проверить его состояние?
— Нет, были только медсестры, — ответил Маркус, поднимаясь и потягиваясь, с хрустом вертя шеей назад и вперед, но это выглядело так сексуально, что Рене захотелось медленно облизать его шею. Может быть, когда-нибудь такая возможность представиться. Да, когда вся ее семья не будет стоять перед вопросом жизни и смерти.
— Я пойду кого-нибудь найду. Посмотрим, может они расскажут нам что-нибудь новое, — сказала она, тоже вставая.
— Нет, нет. Позволь мне. Ты останешься здесь с Дэвидом, если он придет в себя, ему захочется увидеть знакомое лицо. Я схожу за врачом, а также принесу тебе завтрак из кафе. Есть что-нибудь, что ты не ешь?
— Нет. Но тебе не стоит об этом беспокоиться.
— Эй, — он наклонился, взглянув ей в глаза, — я сказал тебе, что все время буду с тобой. Я вернусь домой, только когда и ты вернешься домой, не раньше.
Она почувствовала, как что-то у нее внутри затрепетало, такое происходило каждый раз, как только Маркус смотрел на нее таким образом. Мужчина был криптонит, но она не могла пересилить себя и все время поглядывала на койку, на которой лежал ее младший брат, пострадавший в аварии.
— Спасибо, — она попыталась улыбнуться, он ушел, выглядя свежо и сексуально, как и накануне вечером. Она же выглядела ужасно расстроенной и помятой.
— О, Дэвид, — произнесла она, подойдя к кровати. — Как же нам все это пережить?
Прошло около двух часов, прежде чем появились врачи и поговорили с Рене. Новостей было не много. Дэвид был без сознания. Они остановили кровотечение, и мониторили внутричерепное давление. Оставалось лишь только ждать, когда он проснется.
— Ну, похоже, я еще здесь подожду, — сказала Рене, как только врачи ушли. Она взглянула на часы на стене. Было почти девять, скоро проснется мама. Рене стоило вернуться домой и как можно мягче объяснить ей, что произошло с Дэвидом. Как она могла объяснить своей матери, что позволила произойти чему-то подобному?
Маркус пригубил кофе и кивнул.
— Ты готова поехать домой, чтобы переодеться? Я мог бы остаться здесь, если хочешь.
Она удивленно покачала головой, мужчина, которого она едва лишь знала, был так добр к ней. Именно этот мужчина — красивый, талантливый, добрый — поддерживал ее в такой ситуации и ко всему прочему, был слишком обаятельным, но она не лелеяла себя надеждой, что может сделать на него ставку. Она не могла себе позволить иметь с ним никаких отношений, хотя очень нуждалась в крепком плече, на котором могла бы выплакаться, а потом заснуть, но ей необходима была ее работа, и нужна она была намного больше, чем его плечо. Поэтому нет, Рене самостоятельно стоило регулировать и управлять своей жизнью, и несмотря на то, что Маркус Эмброуз весь день напролет заботился о ней. Да, именно так, она должна была контролировать свою одинокую жизнь, единственную жизнь, которая у нее была.
— На самом деле, я не могу позволить столько времени тратить на меня. Дэвид — это моя проблема. Я разберусь с этим, — бодро произнесла она, хотя у нее сжало грудь.
Маркус нахмурился.
— Мне казалось, что это мы уже проходили? Я останусь настолько, насколько сочту нужным.
— Но я не хочу. В тебе нет надобности, я думаю. Я даже не могу подобрать слова, чтобы поблагодарить тебя и Дерека за все, что вы сделали. Устроили в эту больницу, послали машину, чтобы забрать меня, ты оставался со мной здесь на всю ночь. Ты сделал больше, чем мог, но я действительно справлюсь сама. Я привыкла уже к врачам, ухаживать за кем-то. Со мной все будет в порядке, я обещаю.
Она приклеила на лицо улыбку, которая всегда останавливала любые дальнейшие расспросы, но он все же был в нерешительности.
— Последняя вещь, которую ты мог бы сделать для меня — вызвать такси. Я собираюсь поехать домой и рассказать все маме, а также взять свою машину.
Губы Маркуса превратились в одну жесткую линию, он был явно недоволен направлением ее разговора.
— Я на самом деле думаю...
— Нет, — резко прервала она его, потом вежливым тоном произнесла:
— На самом деле, ты сделал для меня очень много. Я в порядке.