Принц приказывает
Шрифт:
Майкл Карл покачал головой.
— Это меня и тревожит, — признался он.
— Ну, я немного знаком с американским послом и смогу уладить это ваше дело.
— Но это причинит вам множество беспокойств, — с сомнением пробормотал юноша.
— Вовсе нет, — ответил американец. — А ваш рассказ будет стоить любых беспокойств. Вы ведь расскажете мне все? — с тревогой спросил он.
— Все, что я знаю об Оборотне, это имя, голос и место, где он живет сейчас.
— Это уже немало. Ну, ладно, пора спать. Если что, позовите, я в соседней комнате.
Хозяин
Американец заинтересовал принца, но у него появилось странное ощущение, что Фрэнк Эриксон — имя такое же подлинное, как и Джон Стефенсон. Кстати, Джон — Иоганн — и Стефан действительно принадлежат к семи именам, которыми его наградили при рождении.
Огонь в очаге потухал, тени удлинялись. Юноша закрыл глаза. Почему-то он был очень счастлив. Может, потому, что наконец-то освободился.
Послышался резкий скрип, Майкл Карл лениво повернулся, и утреннее солнце ударило ему в глаза. Американец стоял у открытого окна и выглядывал наружу.
— Неужели обязательно вставать так рано? — раздраженно спросил юноша. Плечо у него ныло, да и ноги поторопились сообщить, что они ещё с ним.
— Доброе утро! Вы наконец проснулись? Уже одиннадцатый час, — с улыбкой сообщил Фрэнк Эриксон своему гостю.
Майкл Карл виновато сел.
— Не может быть!
— Но это так. И боюсь, если вы в состоянии, нам пора в путь. Я кое-что слышал о нашем друге оттуда, — добавил хозяин, кивнув в сторону окна.
— Я знал, что он не позволит мне уйти так легко, — удовлетворенно пробормотал беглец. — Придется мне уходить одному. Если вы дадите мне взаймы пару башмаков…
— Мы выезжаем через час, — сообщил ему американец. — Я принес вашу ливрею. Помните, вы мой шофер, вас мне дал на время издатель ведущей газеты Рейна.
— Но это я влип в эту историю и не хочу впутывать в неё вас, — возразил Майкл Карл. — Я уйду один.
Он с трудом выбрался из постели и еле сумел устоять. Немного погодя снова сел. Не то что ходить, он и стоять-то не мог. Поэтому, хочет он того или нет, теперь юноша целиком зависел от помощи американца.
— Не говорите ерунды, а лучше позавтракайте, пока я осмотрю ваши ноги.
Американец опять, словно по волшебству, произвел на свет божий нагруженный едой поднос и свою сумку первой помощи.
— Пойдет, — подытожил он, сменив последний бинт. — Сапоги Генриха вам велики на два размера, так что они не причинят вам неприятностей, пока вы выполняете приказы и не суетитесь.
— Но что скажут о шофере, который не только не ведет машину, но и стоять не может? Вы сразу себя выдадите, — торжествующе заявил Майкл Карл.
Эриксон улыбнулся ему.
— Машину поведу я сам, а для публики у нас найдется убедительное объяснение, не сомневайтесь. Вы будете делать, как вам сказано!
Юноша переварил приказ и только спросил:
— И что я должен делать?
Американец походил взад и вперед по комнате, потягивая себя за прядь волос. Неожиданно он остановился в ногах широкой кровати.
— Мы поднимались в горы, — начал он.
— Вы недалеки от действительности, — прервал его Майкл Карл.
Эриксон взглядом заставил его умолкнуть и продолжил.
— Я поскользнулся и упал, и вы вытащили меня из пропасти, но пострадали сами. Это была моя вина, и поэтому я так тревожусь о вас и стараюсь побыстрее отвезти в Рейн. Хозяин всем будет говорить, что вы мой проводник, я это организовал, а в Рейне решат, что я нашел вас в горах. Говорите на моравийском?
— Чуть-чуть. Только то, что усвоил за последние два месяца. Вы ведь знаете, при дворе говорят по-английски.
Эриксон нахмурился.
— Ну, придется попробовать. Помните, вы мой проводник, и упали в горах. А теперь наденьте это.
Он показал темно-зеленые бриджи и куртку с высоким воротником того же цвета, и чуть ли не силой надел их на Майкла Карла. Все подошло относительно неплохо, кроме черных сапог, которые действительно оказались велики. Но это помогло надеть их поверх повязок.
— Неплохо, — заметил американец, закончив, когда Майкл Карл присел перед зеркалом. — Если прилепите несколько полосок пластыря на эти царапины, наша история станет ещё правдоподобней
Юноша послушался и осмотрел отражение. Бледное лицо в зеркале слегка искажал пластырь на щеке, но Майкл Карл печально признал, что всякий, кто видел бывшего наследного принца, сразу его узнает. В Рейне придется не высовываться. Как-нибудь отдать крест и потом сидеть взаперти, пока Эриксон не договорится с американским послом и не получит паспорт.
Эриксон упаковался очень простым методом, побросал все вещи в два саквояжа и сжимал края, пока сумки не закрылись. Не очень аккуратный, зато быстрый способ. Надел потертую шинель и старую шляпу. Взял оба саквояжа и направился к двери.
— Сейчас приведу машину, — бросил он Майклу Карлу, — а потом мы с Гансом поможем вам выйти.
Юноша услышал внизу шум мотора, потом кто-то поднялся по лестнице. Ждать пришлось недолго. Ганс оказался конюхом, улыбающимся светловолосым парнем, примерно ровесником Майкла Карла. Он поклонился и застыл в ожидании приказов.
Вскоре, подобно вихрю, ворвался американец, и у беглого принца появилось ощущение, что его подхватила буря. Ганс под градом приказов сумел поставить Майкла Карла на ноги и частично провел, частично вынес его через дверь и по лестнице.
Хозяин гостиницы, «трус», как презрительно называли его люди-волки, стоял, улыбаясь и кланяясь, его пухлые руки играли с краем не очень чистого передника. Улыбка у него была чуть напряженная, и Майкл Карл понял, что, несмотря на изобретательность американца, хозяин подозревает, кто такой на самом деле его неожиданный гость, и очень хочет побыстрее от него избавиться.