Принц с простудой в сердце
Шрифт:
И тут же возникает новый вопрос. Этьен, плохо знающий русский язык, должен был говорить без акцента. Во всяком случае изображать украинца он не мог. Их акцент даже спародировать трудно. К тому же, в Харькове живет по большей части русское население и говорит по-русски с малозаметным говором. Любой западный акцент, особенно французский, очень слышен. Избавиться от него практически невозможно.
Он положил книгу на место, вышел из библиотеки и отправился в парк. Нога все еще побаливала, ходил он, прихрамывая, о резвой беготне придется забыть надолго. А в его работе как нигде нужны быстрые ноги.
На одной из аллей его ожидала непредвиденная встреча — Могила. Он словно из-под земли
— Ну здравствуй, батюшка в законе. Зачем пожаловал? Я ведь не верующий.
— Прикипело, Козья Ножка, вот и пожаловал к тебе самолично, без посредников, дабы адресочка твоего не выдавать волкодавам. С ними тебе не договориться по-хорошему, а со мной можно. Пока еще можно.
— Темнишь, матерый. Выкладывай и проваливай в свое богоугодное заведение. Здесь твой костюм не признают.
— Не боишься так разговаривать со мной?
— Нет, Могила. В Москве знают, на кого я работаю, и ждут меня с нетерпением. Да вот приболел. Больничный вынужден взять. По твоей воле.
— Где марка, Артем?
— Там, где должна быть. Ты мне задание дал, я его выполнил. Только ты решил, что меня можно сдать по окончании дела, да не получилось.
— Ересь не мели.
— Откуда же менты объявились? Едва ноги унес. Тебе твои псы, небось, уже доложили?
— Доложили. Только они должны были после тебя идти за конвертом. А тут менты нагрянули.
— Не я же их вызвал себе на подмогу… С отмычками я и без ментов обращаться умею.
— Был я сам ночью на Гороховой. Нет конверта в телефонном справочнике, и квартиру опечатали.
— Не по адресу пришел. Тебе надобно к следователю Трифонову на прием записаться. С него и спросишь.
— Он марку не брал.
— Это он сам тебе признался?
— Понятые видели.
— Вот оно что? Так там ментов с десяток паслось. Разве понятые за всеми углядят. Опера — фокусники похлеще тебя будут. Понятые во все глаза смотрят, а мент из вазы пистолет достанет, а из кармана у хозяина квартиры — пакетик с героином. А тот оружия отродясь в глаза не видел, а из порошков только с зубным дело имел. Или ты не знаешь, как это делается? Если надо, то у тебя что угодно найдут и то что нужно унесут. Или думаешь, Трифонов не знает, что ищет? Странно, что он засаду не оставил.
— Жена адвоката с ним была. Она все видела.
— А как она там оказалась?
— Ключи у нее нашли и заставили привезти их к тем местам, где замочки к этим ключикам поставлены. Я тут ни при чем.
— Разбирайся сам, Могила, с адвокатами, их женами, своими придурками, ментами и прочей шушерой. Я работу сделал, конверт оставил, следом понаехало ментов со всего города. Твои проблемы, ты и решай, а я из твоей игры вышел. Забудь обо мне. И не делай глупостей, не то как Петр бояр стриг, так и твою косицу вместе с головой сбреют.
— Здесь Питер, сынок, а не Москва. Слишком часто ты забывать об этом стал. И я тебе не фраер дешевый, чтобы зубы скалить. И моему терпению может предел настать.— Могила повернулся и направился в глубь парка.
Артем его не боялся — он его презирал. Правда, отдавал себе отчет в том, что Могила может и обозлиться и бросить на него своих псов. Тут не Москва, защиты искать негде. Но он так же знал, что имел дело с ворами старой формации, а те семь раз отмерят, прежде чем резать. С отморозками он в такие игры играть не стал бы.
Артем вернулся в дом. На столе стоял поднос с вазочкой цветов и пустыми тарелками. Он догадался, что его вынесла Варя из комнаты хозяйки. Значит, Анне Дмитриевне лучше, если она стала есть.
Проходя мимо, он заметил лежащую на подносе газету. Фотография на первой странице показалась ему знакомой. Он взял газету и направился в свою комнату.
Сбросив с себя одежду, он лег на кровать и развернул газету.
Статья называлась «Долгожданное освобождение». На первой полосе красовалось несколько фотографий. На одном снимке три трупа, на другом — банкир Шестопал, на третьем — полковник Трифонов. Из статьи стало ясно, что трупов только два. Особо опасные преступники, уничтоженные при задержании,— Савелий Коптилин и Иван Сошкин. Третьим был освобожденный заложник — адвокат Давид Добронравов, которого в течение двух недель подвергали жесточайшим пыткам. Далее описывались события по захвату преступников сотрудниками бывшего спецподразделения ФСБ «Пантера», которые теперь составляют костяк службы безопасности банка «Солюс» под руководством председателя директоров Шестопала.
Артем прочитал статью трижды. События разворачивались на окраине города в три часа ночи. В ту самую ночь, когда он сгорал от страсти к Веронике. Тяжелый денек выдался Трифонову и подручным Могилы. Значит, Савва и Иван с Гороховой отправились на ту квартиру, адрес которой не указывался, и там встретили свою смерть. А не за то ли, что вернулись с дела без марки? А тут еще и Трифонов объявился. Как же он ухитрился взять след, когда его машина стояла на Гороховой не меньше часа после исчезновения «нивы»? А не жена ли адвоката навела Трифонова на нужный адресок? Если она привела его на Гороховую, то потом и освободить решила, поняв, что уже все марки найдены, вынесены и находятся в надежном месте. О пленении Добронравова Артем ничего не знал. Ему Могила объяснил все иначе. Адвоката убили, и труп его спрятали. Пока о смерти никому не известно, надо выкрасть все самое ценное, а то родственники растащат. План по двум точкам составил для Могилы какой-то ушлый пройдоха, он же скупщик и заказчик. В квартиру Артем не полез, там вскрывать нечего, а сейф возложили на него. Но в нем оказалась только одна марка. А по контракту Артем должен выполнять свою работу, пока не соберутся все три марки. Стоимость марок его не интересовала. Он сам определил тариф своих работ, и Могила с ним не спорил. Тогда он еще не знал, какие злоключения его ожидают.
Кажется, Трифонов взял след. Как бы он не привел следователя к нему. Вряд ли… Могила его не сдаст, а по найденным отмычкам никого не найдешь. Эти отмычки везде находят. Толку что? Пять лет ищут и еще десять искать будут. Могила скрыл от него, что адвокат жив и его пытают. Могила скрыл и то, что его отщепенцы ходят с оружием. И только по этим причинам Артем дважды попадал в капкан и чудом выбрался из него. За это Могила и будет наказан. Хватит с него и двух марок, а эту он пустит по волнам Невы.
Артем и радовался, и злился. С одной стороны, все выглядело в мрачных красках, а с другой — он попал в этот дом, который стал для него очень дорогим. И, наконец, он нашел сумасшедшую девчонку, которая теперь и его сводила с ума.
…Дверь его комнаты открылась во втором часу ночи. Он еще не спал, все думал о странном женихе, адвокате, Юле, Анне Дмитриевне и Нике.
Ника пришла в длинной ночной рубашке, совершенно прозрачной, и, подбежав к кровати, зажала ему рот горячей ладонью.
— Тихо! Не дай Бог мать узнает. Тогда нам обоим конец. Варька шпионит за мной и все докладывает матери. У этого дома кругом глаза и уши. Но больше я терпеть не могу. Я все думала, что ты приедешь в город. На каждой перемене выбегала на улицу из института, а тебя все нет и нет. Ты мне всю душу истерзал… — Она прильнула к его лицу, и он ощутил на щеках ее мягкие пушистые волосы.