Принц со шрамом
Шрифт:
У меня сводит живот.
Майклу снятся кошмары о нашем отце?
Воцаряется густая тишина.
Что? — шипит Майкл. — Я вижу этот жалкий взгляд в твоих глазах, Ксандер. Или скажи что-нибудь полезное, или убирайся из моей комнаты.
В его тоне слышится мерзкий подтекст, который я слышал с тех пор, как родился.
На публике Майкл обладает обаятельной, если не сказать что властной, личностью. Но именно в такие приватные моменты змея сбрасывает свою кожу и выходит на сцену.
Возможно,
У меня в груди все переворачивается от осознания этого.
— Вы…
— Да скажи уже, — огрызается Майкл.
— Вы видели его снова в то время, как бодрствовали?
Воцаряется густая тишина. Шок пронзает меня насквозь, мой рот раскрывается, пока я подслушиваю.
— Вы больше не думали о том, что я предложил? О том, чтобы поговорить с кем-нибудь?
— Я разговариваю с тобой.
— Да, но… я имею в виду кого-то более компетентного, чтобы помочь Вам с этим. Чтобы выяснить первопричину.
Еще одна долгая пауза, настолько тяжелая от напряжения, что оно проникает сквозь стены.
— Они бы назвали меня безумцем, — шепчет Майкл.
Ухмылка пробирается на мое лицо, удовлетворение бурлит в груди, когда я выпрямляюсь у стены и направляюсь к туннелям.
Мой брат не так непогрешим, как ему хотелось бы, чтобы все верили.
А народ заслуживает того, чтобы знать, когда им правит безумный король.
17. Сара Б.
Известие о предложении Майкла распространилось, и в замке кипит жизнь. Почти всё в окружении короля уже знали, зачем я здесь, но теперь их головы склоняются чуть ниже, а позвоночник вытягивается чуть прямее. Уважение, которое я ничем не заслужила, преподносится мне на серебряном блюде просто потому, что человек с «правильной» кровью в жилах попросил моей руки.
Марисоль ворвалась в дом на рассвете, распахнув занавески и разложив образцы цветов, и все время твердила о бале по случаю помолвки и о том, что мой долг — спланировать его.
Она ничего не знает о долге.
Ее светлые волосы уложены, а серые глаза пронзают меня насквозь, когда она показывает мне тридцатый оттенок фиолетового и просит сравнить его с предыдущими двадцатью девятью, как будто я следила за этим.
— Марисоль, я ненавижу фиолетовый цвет.
— Что? — она наполовину смеется. — Это цвет королевской семьи, миледи.
— Отлично. Выбирай свой любимый, и мы пойдем с ним, — я застонала, вставая со своего места на диване. — Мне нужно на воздух.
Глаза Марисоль сужены, пока она смотрит на два образца
— Зачем?
Моя грудь горит от ее вопроса.
— Должна ли у меня быть какая-то причина, кроме того, что я этого хочу?
Поджав губы, она качает головой.
— У Вас очень напряженный график. Вы не всегда будете иметь возможность сбегать и делать то, что вздумается. Особенно когда станете королевой.
Укол в её тоне не остался незамеченным, и у меня защемило нервы.
— Тем больше причин воспользоваться преимуществом сейчас. Кроме того… — я снова растягиваю губы в тонкую улыбку. — Я уверена, что вы с Офелией справитесь с остальными приготовлениями к балу. Разве я ошибаюсь?
Плечи Марисоль поникли.
— Конечно, нет, миледи. С удовольствием.
— Прекрасно, — я вытягиваю шею в сторону, со звонким хрустом уходит всё моё напряжение. — Ты видела Шейну?
Марисоль отводит глаза.
— Нет.
Мой желудок скручивает. Мы находимся здесь уже несколько дней, и с тех пор, как появились мои новые фрейлины, кажется, что она полностью исчезла. Мне любопытно узнать, что она делает, но больше того, я скучаю по своей подруге.
— Думаю, пойду попробую найти ее, — я двигаюсь к двери.
— Подождите! — кричит Марисоль. — Вы не можете просто так бродить по замку в одиночку.
Напряжение сжимает мой позвоночник, и я поворачиваюсь, делая рассчитанные шаги, пока не оказываюсь перед ней. Мы встречаемся взглядами, и она вдыхает, выдерживая мой взгляд, но я не говорю ни слова.
Её пальцы сжимают образцы ткани, которые она все ещё держит в руках, и она опускает взгляд.
Я наклоняюсь ближе, мой голос тихий и резкий.
— Я не спрашивала разрешения, Марисоль. Ты не моя хранительница, и я буду делать всё, что захочу.
— Я… прошу прощения, миледи.
Гнев проходит через грудную клетку и поднимается в горло, но я отталкиваю его, позволяя неприятному воздуху застояться на долгие мгновения.
В конце концов, я отхожу, улыбаясь.
— Тогда все решено. Я пойду подышу воздухом, а ты останешься здесь и будешь планировать бал.
Я протягиваю руку, кладу её на плечо и сжимаю, мои ногти слегка впиваются в её плечо.
— Я верю, что ты проделаешь невероятную работу, представляя меня. В конце концов, не каждый день король выбирает тебя в жены, а мне нужна безупречная репутация.
Ее плечи напрягаются, и подтверждение того, что я подозревала, просачивается сквозь мои внутренности. Она завидует.
Повернувшись, я иду к двери, поворачиваю ручку и вхожу в тускло освещенный холл. Кто-то появляется передо мной, заставляя мое сердце удариться о ребра.
— О, — задыхаюсь я, поднимая руку к груди. — Тимоти. Я не ожидала, что ты здесь.