Принц со шрамом
Шрифт:
Боль нарастает, обволакивая камеры моего сердца и сдавливая его.
Сквозь деревья доносится приглушенный смех, но его достаточно, чтобы отвлечь мое внимание и возбудить мое любопытство. Он доносится с опушки леса, и, не задумываясь, я следую за шумом, шагая прямо в сосны.
Ветки ломаются под моими ногами, и я сжимаю в кулак ткань своих юбок, поднимая их, пробираясь сквозь деревья в поисках смеха. И вот появляются две фигуры у основания густого вечнозеленого дерева, мои шаги замирают,
Саймон сидит, скрестив ноги, его глаза расширены, а рот растянут в огромной улыбке. Но моё дыхание перехватывает от того, перед кем он сидит. Принц Тристан сидит на земле, повторяя позу Саймона, его спина сгорблена, взъерошенные черные волосы падают на лоб, а брови нахмурены в сосредоточенности. Одной рукой он крепко держит руку Саймона, другая двигается вперед-назад, кончик перьевой ручки прижат к конечности Саймона.
Он одет в черные брюки с подтяжками поверх кремовой туники с закатанными рукавами. Низ живота сокращается, тепло разливается по всем венам.
Они еще не заметили меня, поэтому я пользуюсь возможностью быть невидимой, мои глаза скользят по телу Тристана, рисунки на его предплечьях оживают с его движениями, как будто это живые, дышащие существа, а не произведения искусства, нанесенные на его кожу.
Он выглядит беззащитным, его черты лица мягче, чем обычно, когда он наклоняется, уголки его рта подрагивают, а Саймон продолжает хихикать рядом с ним.
— Не шевелись, Маленький Лев, — его голос низкий и хрипловатый, и воспоминание о его словах, произнесенных шепотом в соборе, посылает мурашки по моей шее.
— Щекотно, — отвечает Саймон.
Я тяжело выдыхаю, пытаясь сдержать нелепую реакцию моего тела на простую мысль, и переставляю ноги. Ветка ломается, и Саймон поднимает голову, его глаза прищуриваются, когда видят на меня.
Тристан даже не замедлил движения, не обращая внимания на то, что вообще был какой-то шум.
— Привет, леди, — Саймон восклицает. — Что Вы здесь делаете?
Мое сердце колотится в груди, отчего у меня сводит руки, и я прочищаю горло, прокладывая себе путь ближе, мои глаза мелькают между ними.
— Исследую, — отвечаю я, улыбаясь. — Что вы делаете?
Ухмылка Саймона расширяется, его игрушечный меч лежит сбоку от него.
Присмотревшись, я замечаю, что один из его глаз имеет темный оттенок, который портит светло-коричневый цвет его кожи и придает ей багровый оттенок.
Я глубоко вдыхаю, но не позволяю своему взгляду задержаться, не желая причинять ему неудобства, хотя мысль о том, что что-то или кто-то мог ударить этого мальчика, заставляет мою кровь кипеть, как вулкан, готовый вот-вот взорвется.
Опустив взгляд, я понимаю, что Тристан, на
— Возможно, в следующий раз, когда Вы решите слоняться по лесу, Вас стоит одеться по случаю, — говорит Тристан, его голос успокаивает мою кожу, словно мягкая прикосновение.
Я насмехаюсь и сужаю глаза. Но он по-прежнему не смотрит на меня, сосредоточив свое внимание на руке Саймона.
— Я не слоняюсь, я услышала смех и пришла расследовать.
Теперь он останавливается и смотрит на меня.
— Вы здесь совсем одна?
— Да, — я поднимаю подбородок. — Ну, технически, Тимоти и Пол там в саду, — поворачиваюсь, чтобы оглянуться назад. — Они, наверное, ищут меня.
Саймон хмыкает.
— Держу пари, они рады, что Вы ушли.
— Это не очень мило, — мои руки опускаются на бедра. — Я хочу, чтобы ты знал, что я фантастически составляю компанию.
— Ну, да, но Тимми и Пол любят друг друга.
Я вскидываю брови.
— Что ты...
— Саймон, — голос Тристана резкий.
Мой взгляд перескакивает с одного на другого, но я пропускаю это мимо ушей, откладывая информацию на потом. Вместо этого я сажусь на корточки, не обращая внимания на то, как корсет впивается в верхнюю часть моих бедер от этого маневра. Я не хочу, чтобы Тристан знал, что он прав, и что мне неудобно в той одежде, которая на мне сейчас.
— Что Вы рисуете?
Саймон жуёт губу.
— Я хотел татуировку, но он сказал «нет».
— Значит, она временная? — я наклоняюсь ближе, чтобы посмотреть.
И когда я это делаю, мои легкие сжимаются, как будто кто-то проник внутрь моей груди и украл мое дыхание. Я и раньше видела картины. Сотни картин висят в замке, и еще десятки — в моем доме в Сильве. Но такого искусства я никогда не видела. Мои глаза расширились, а сердце заколотилось, когда я подалась вперед, чтобы получше всё рассмотреть.
Это потрясающе, и узел завязывается в моем горле, простое действие взгляда на это заставляет эмоции пронестись через все мое нутро и запереться в трещинах моей души. То, как рука Тристана скользит по его коже, словно лодка по воде, посылает мурашки по коже, как будто он прикасается ко мне каждым движением. Это невероятно, то, как он управляет пером; сложные линии и растушевка от устройства, которое я не могу заставить писать даже прямо на бумаге.