Принц в фартуке

Черная Мстислава

Заварив чай, я разливаю его в две чашки.

– Кыш с кухни, – говорю черту.

По-моему, леди плохо понимает, что к утру черт съест все, что она принесла. Или ее это не заботит. Голодать-то опять не ей!

– Ум?

– Кыш, – повторяю я.

Черт бросает в меня скомканной бумагой из-под плюшки, спрыгивает на стол и, хлестнув меня по ноге хвостом, проворно удирает.

Подхватив чай, я выхожу с кухни, плотно закрываю за собой дверь:

– Леди?

Она не отзывается.

– Ум? – а вот черт чаем заинтересовался, плюхается откуда-то сверху мне на плечо.

Не больно, но ощутимо, будто туго набитой перьевой подушкой приложили.

– Это не тебе.

– У-ум? – черт моргает, корчит умильную мордаху.

– Я твоя хозяйка, чтобы на такое вестись, – похоже, полуразумность чертей преуменьшена или это мне особенно умный попался, с пониманием речи у него полный порядок.

Сморщившись, черт мимикой демонстрирует, что он думает о моей жадности и неуступчивости, а затем резко спрыгивает. От толчка я едва не разливаю чай. И ведь он, поганец, нарочно.

Кто в здравом уме заводит черта в качестве питомца? А что она будет делать, когда черт вырастет? Совершенно неприспособленная... Ничего, будет ей курорт в дополнение к стандартной государственной награде.

– Леди, – повторяю я уже у ее спального закутка. – Леди, не могли бы вы уделить мне пару минут?

– Да?

Пока я уплетал вторую и третью порции, леди успела сходить в душ, и ко мне выходит с чуть влажными волосами, окутанная цветочным запахом мыла или шампуня. Точно, что не парфюм. А еще леди кутается в халат, по виду ни разу не ношеный. Завтра в мусоре наверняка будет упаковка.

– Ваш чай, леди, – я не спрашиваю, не предлагаю, сразу протягиваю чашку.

Леди смотрит на меня с некоторым замешательством. Удивительно, но домашний образ ей очень идет, но желание она вызывает по-прежнему одно единственное – отправить ее на курорт, и лучше недолго.

Она принимает чашку совсем неаристократично, обеими ладонями, да еще и обхватывает за стенки, игнорируя ручку. Видимо, к чаю она пристрастилась уже после перемен в жизни.

Я приглашающе киваю на диван.

Леди настороженно садится:

– Вы что-то хотели, господин Не-Черт?

Спросить имя. Я имею полное право потребовать, чтобы она, наконец, представилась, но требовать не хочется.

– В каком ведомстве вы служите, леди?

– В Опеке. Я старший инспектор.

– У вас так много работы, что вы вынуждены оставаться допоздна? – я чувствую, как мой тон леденеет.

Я ждал, а она...

В обязанности инспектора входит контроль за приютами и ведение дел усыновителей. Проще говоря, проверка документов, выезды и по результатам написание отчетов, причем мелкие огрехи никому не интересны.

– Обычно меньше, но сейчас очень много.

Странно.

Между Опекой и неудавшимся переворотом во дворце нет никакой связи, но совпадение само по себе тревожно. Леди хмурится, отчего на лбу появляется морщинка, напоминающая трещину. Аристократки не позволяют себе «ломать» лицо, и оттого впечатление особенно сильное, хотя едва ли леди собиралась меня впечатлять.

Она делает глоток:

– У вас получилось гораздо лучше, чем у меня.

Конечно, ведь кроме качества чая, важно соблюдать пропорцию и не

передерживать, а леди. Я ужасался, когда заглянул утром в заварочный чайник. Это даже «на глаз» не назвать, леди сыпанула раза в три больше, чем следовало. Но надо признать, у горечи отличный бодрящий эффект.

– Рад, что вам понравилось. Расскажете про свою работу? Я не из праздного любопытства спрашиваю. Меня напрягает, что ваше «много» случилось одновременно с попыткой захвата власти.

– Не вижу связи, – пожимает она плечами, почти слово в слово озвучивая мои собственные мысли. – Я сейчас занимаюсь двумя делами параллельно. Одно – рядовое. Деньги, поступившие в приют, до детей не дошли, надо считать, кто сколько и как прикарманил, и выдвигать обвинение. А второе... несколько малышей были усыновлены по подложным документам, одна девочка точно пропала, остальных будем проверять завтра. Завтра, потому что сегодня устанавливали имена предполагаемых жертв похищения. Честно говоря, такой мрак. Там и халатность всплыла, и нарушения.

А?!

– В столице пропадают дети?!

Леди сутулится, съеживается.

– Ага. И, знаете, господин Не-Черт, что самое страшное? Преступления всегда были и будут, от этого никуда не деться. Страшно, что никто, вообще никто, целых полгода не замечал, что происходит. И, наверное, еще страшнее, что я наткнулась по чистой случайности. Мне претенденты на усыновление мальчика не понравились, а документы у них были идеальные. Честно? Большинство коллег на моем месте отдали бы ребенка, а я полезла проверять каждую мелочь, подняла дела, в которых отметился их адвокат, поехала в семью, и обнаружила, что семьи по адресу нет, квартира продана.

– У дознавателя уже есть хоть какие-то версии?

– Нет. Господин Не-Черт, у вас чай остывает.

Да? А я и забыл про него.

– Так что там с версиями? – я делаю глоток, но не чувствую вкуса. Кому и зачем могли понадобиться дети?

– Пока нет, но вряд ли похищения имеют отношения к перевороту, если вы об этом, господин Не-Черт.

Она читает мои мысли?! Если да, то все, что я вижу это притворство и попытка завоевать доверие. Нет, глупости. Никто не мог знать, по каким координатам откроется ненаправленный портал, а я прошел их два. И проулок. Я смутно помню, как бежал, пока еще мог удерживать себя в сознании. Я мог свернуть к любому другому дому. Я не верю в случайности, но наша встреча с леди именно совпадение. Да и зачем моим врагам мое доверие? Им нужна только моя смерть, леди ни с кем не связана, а раз не связана, то в притворстве еще меньше смысла.

Пожалуй, могут быть только два варианта. Либо мы действительно думаем в одном ключе, либо леди бессознательно улавливает мои мысли.

– Откуда у вас такая уверенность, леди?

Она пожимает плечами:

– Заговорщики, чуть-чуть не дотянувшие до успеха, не могут быть бедными. Переворот, как учит пример соседей, удовольствие дорогое.

Что? Уроки истории – это не больше чем красивая сказка, однако леди явно в курсе изнанки многих событий, в том числе и относительно недавних Такое обучение проходят лишь дети пяти самых знатных родов.