Принц воров
Шрифт:
Красавчик повернул голову и усмехнулся:
– А ты умный.
– Был бы умный, жил бы в почестях! Женился бы на богатой женщине – возможность была, да и сейчас есть…
– Что-что? – сразу же насторожился Луцерн.
А Саша, не подавая виду, ковал железо, пока горячо, придумывая все в буквальном смысле слова на ходу:
– Вот, хочу с тобой посоветоваться, ты ведь у нас по женщинам специалист известный.
– Это так, – без всякой рисовки заметил напарник. Можно сказать, даже – скромно. – Так что спрашивай, о чем хотел, что смогу – посоветую,
– Скорей, я даже не совета спрошу, скорей – прошу кое в чем помочь, не безвозмездно, конечно.
– Ну, давай, давай, рассказывай! – замедлив шаг, подзадорил Красавчик. – Что там у тебя за женщина, говоришь, она богата?
– Очень богата, и очень, очень красива! Вчера я случайно узнал, что она здесь, в Гадрумете!
– Вот как?
– Да. Она остановилась в таверне «Золотой Гусь», что рядом с гаванью, там…
– Знаю я «Гуся», говори дальше!
– Не ведаю, правда, там ли она сейчас, и видеться с ней не могу – ее старый муж приставил к несчастной своих верных клевретов.
– А-а-а! Так она замужем, как я погляжу! Интересное дело. И ты предлагаешь мне с ней встретиться?
– Нет-нет, – Саша тут же замахал руками. – Не нужно. Просто передай ей поклон через хозяина «Золотого Гуся», его зовут…
– Знаю я хозяина. Кому передать поклон-то?
– Мириам. Красавице Мириам от вечно влюбленного в нее Авдальда, сына Рутгора.
– От кого? – не понял Красавчик.
– Так звали ее бывшего любовника, Мириам все поймет.
– М-да-а… Как все запутано! Однако интересная у тебя возлюбленная – муж у нее, старый любовник, новый – ты… Ладно, ладно, не обижайся – все передам, больно уж меня заинтересовало твое дело. Так ты говоришь, она, та твоя Мириам, очень богата?
– А муж у нее – старый и больной.
– Ой, как славно-то! Ладно… – Темные глаза покорителя женских сердец вспыхнули, словно у кота при виде крынки со сметаной, ловелас явно сделал стойку… ох, вряд ли он намеревался так уж помочь простоватому Александру, скорее всего – хотел поискать в этой ситуации свой легко проглядываемый интерес. – Ты, если что… мало ли, задержусь я в корчме по твоему делу, так ты уж давай там, у мозаичника, без меня.
– Конечно, конечно, – со всей искренностью заверил молодой человек. – Только ты не очень поспешай, сейчас еще утро… немного выжди, а уж затем…
– Не учи ученого! – нетерпеливо возразил Луцерн. – Уж я-то знаю, как вести себя с женщинами.
Конечно, Александр рисковал, очень рисковал – Красавчик мог управиться с этим делом быстро и тотчас же явиться в дом мастера Лициния. С другой стороны, его могли сразу схватить, подвергнуть пыткам – при таких условиях вряд ли Красавчик стал бы скрывать напарника.
Может быть, это и все было очень плохо придумано, но изобрести что-нибудь получше абсолютно не было времени – приходилось импровизировать на ходу.
Волнуясь, Саша постучал в ворота дома мозаичника примерно через полчаса после того, как расстался с напарником. Снова,
– Как о вас доложить, господин?
– Скажи – к племяннику, к Алексию – дядя.
– Дядюшка молодого Алексия пожаловал! – повернув голову, прокричал привратник кому-то.
Ответа Саше не было слышно, но только вот, чуть погодя, раздался обескураженный голос привратника:
– Молодой господин Алексий говорит, что у него нет никакого дядюшки!
– Да Александр я, Александр, скажи скорей, привратник!
Саша уже кричал, и его, наконец, услышали. Дверь медленно, словно бы нехотя, отворилась. Привратник – среднего роста молодец лет тридцати – поклонился:
– Прошу вас, идите за мной.
В просторной, богато отделанной позолотой прихожей с открытым бассейном – атриуме – визитера ожидали двое: высокий седой старик и светлоголовый юноша в короткой тунике и светлых сандалиях. Мастер Лициний и его ученик – Алексий.
– Лешка!
– Александр! Брат! Дядя Саша…
Друзья обнялись.
– Что-то я не очень пойму – брат или дядя? – хитро прищурился мастер. – Ладно, поднимемся-ка в трапезную, мои господа.
Через минуту все трое уже пили вино в ожидании небольшого ужина, точнее сказать – обеда, воспитанный в правилах традиционного гостеприимства Лициний вовсе не собирался отпускать гостя голодным.
– Может, поживете немного у нас, господин Александр?
– Некогда, – честно признался Саша. – Наверное, я принес вам не очень-то добрую весть. Но – кто предупрежден, тот вооружен – ведь так, кажется, говорится?
– Недобрую весть? О чем ты?
– Сперва спрошу, нет ли у тебя, любезнейший господин Лициний, хорошего знакомого из числа начальников городской стражи, которому можно было бы доверять?
– Есть такой, – мозаичник сухо кивнул. – Некто Теренций Цазон, первый помощник префекта.
– Цазон?!
– Да-да, именно он – родственник нашего правителя Гелимера. В первые же дни, как только приехал Алексий, мы делали господину Цазону панно на загородной вилле, это очень неплохой человек, хоть и варвар… – старик в этом месте запнулся. – Извините, если обидел кого. Именно там, на вилле Цазона, я и понял, что Алексия мне послал Бог! У этого парня золотые руки…
– Да ладно уж зря хвалить, – смущенно покраснел юноша.
– …умная голова и храброе сердце! Да-да, клянусь, это так.
– Кстати, я не забыл твою просьбу, дядюшка Александр, – Алексий быстро перевел разговор на другое. – Помнишь, ты просил выбить, где можно – орнаментом – некие буквицы…
– Так я их выбил. На фронтоне виллы Цазона! И еще – в атриуме.
– Вот славно! – молодой человек прикрыл глаза и чуть было не расхохотался, представив, как какой-нибудь археолог, раскопав виллу, очумело пялится на выложенные древней смальтой русские и французские слова. И арабские цифры. «Здесь был Саша. 533 год». Хорошо б еще привет доктору Арно передали!