Принц воров
Шрифт:
Глава 17. Черная жемчужина
Промысел Божий
искони правил
делами смертных, —
и ныне так же!
Большей дыры Александр не видел уже давно, настолько убогим показался ему город, именно город, не какая-нибудь деревня – развалины римской крепости, давно отработавший свое маяк, как видно, брошенный за ненадобностью, убогие какие-то скособоченные домишки и непролазная грязь, точнее говоря – серая пыль, в которую ноги проваливались
Вандалы владели землей, остальное население либо на них работало в качестве колонов или арендаторов, либо ловило рыбу, либо занималось промыслами и ремеслами. Один такой промысел – жемчуг и губки – иногда привлекали охочих людей и из иных краев, так что чужакам тут не удивлялись. Что касается стражи – то, похоже, ее в этом Богом забытом городке и вовсе не было – за ненадобностью. Вандалы и так, традиционно, все были воинами, а в случае чего собиралось и городское ополчение… если его, конечно, смогли бы быстро собрать.
Никто здесь приезжих не регистрировал, порта как такового не было, лишь в гавани, у причалов, покачивалось на волнах полтора десятка судов, в большинстве своем принадлежавших местным ловцам жемчуга – слава богу, в эти времена раковины жемчужницы еще водились в этих водах, впрочем, этого богатства становилось все меньше и меньше.
Туда вот, к этим судам, и направились беглецы, немного отдохнув после утомительного, надо сказать, вояжа. Вечерело, и корабли, как видно, совсем недавно вернулись с промысла – прямо на причалах работники и матросы раскладывали для просушки губки, вот понесли большие корзины с раковинами, а вот – потащили на просушку сети – хозяйство здесь вели комплексное, одно другому не мешало: губки, жемчуг, рыба… да – еще осьминоги и прочая хрень.
Саша поначалу переживал за своего напарника – уж больно тот был приметным, вполне могли бы узнать, и это опасение молодой человек высказал еще в лодке, на что спутник его неожиданно рассмеялся, показав ослепительно-белые зубы, а, немного похохотав, пояснил, что чернокожие для белых – все на одно лицо, а шрам он получил позднее, уже после того, как покинул эти места.
Да, это был город, в котором время текло так медленно, что казалось, что здесь вообще не было никакого времени. В крупных портах – Карфагене, Гиппоне, Гадрумете, Тапсе – кипела жизнь, в сельской местности хотя бы происходили какие-то сезонные изменения, типа сбора урожая и всего такого прочего, здесь же никогда не происходило ничего нового, все, как и всегда: рутина, убожество, скука.
Александр знавал подобные места и в России – но там хоть выручал Интернет… у кого он был… здесь же – увы. Хотя, конечно, с другой стороны – все зависело от самих жителей: хотите скучать – скучайте. Опять же, имел право на существование и совершенно иной взгляд – местные жители считали свой город не скучным, а спокойным, что было немало по нынешним, вовсе далеким даже от намека на спокойствие, временам.
Молодой человек предполагал, что «Хромоногий» – пока он называл неизвестного лиходея именно так – явно должен был привлечь внимание местных жителей, причем – всех, если только он, как вот сейчас беглецы, не подался сразу же к ловцам жемчуга и губок. Тогда, конечно, горожане тоже бы посудачили о чудаках, но… эта новость быстро бы и приелась – ну, подумаешь, явились еще одни искатели удачи – ничего необычного, все, как испокон веков, как и всегда – рутина и скука.
Все так, но ведь Хромоногий явно к этим корабельщикам не пошел! А ведь куда-то делся? Уплыл на острова Керкенна? Очень может быть, и даже скорее всего. Но тем не менее здесь, в Тапаруре, этого типа должны были видеть и запомнить, причем – довольно хорошо, ведь древние люди были очень наблюдательны – от этого частенько зависела жизнь. А раз так, раз неуловимого Хромого запомнили – можно было о нем хоть что-то узнать, не столь уж это было и трудно.
– Уважаемые, где нам отыскать хозяина? – подойдя к первому попавшемуся суденышку, зычно выкрикнул Мба.
Никто из работников и глазом не моргнул, не оторвался от работы, видать, тут такое было не принято. Зато с кормы судна оглянулся коренастый, голый по пояс тип, до чрезвычайности смуглый. Ухмыльнулся, с ног до головы внимательно оглядывая незнакомцев:
– Что, хотите попытать счастья?
– Хотим.
– Умеете нырять?
– Никогда в жизни не пробовали, – невозмутимо пошутил Саша и, увидев, как лицо собеседника изумленно вытянулось, улыбнулся. – Да нет, приходилось, конечно, и нырять. И кое-что иное делать – к примеру, с парусом управляться – запросто!
– С парусом? – коренастый недоверчиво прищурился и показал пальцем на мачту. – А ну-ка, скажи, что будет, если потянуть за этот конец?
– Повернется рей, – усмехнулся молодой человек. – Если ветер попутный или чуть сбоку – так вместе с парусом. И тут кормщику нужно будет поспешать – вовремя повернуть рулевое весло, иначе есть большой риск опрокинуться.
– Ишь ты! – воскликнул моряк таким тоном, каким председатель захудалого, позабытого всеми колхоза приветствовал приехавшего по распределению зоотехника или агронома. – Так ты что ж, корабельщик?
Саша пожал плечами:
– Можно сказать и так. С судном справиться сумею, не сомневайся. Но… хотелось бы все же понырять – говорят, это куда прибыльней.
– Прибыльней, да, – согласно кивнул собеседник. – Но далеко не всегда, нужна удача. Тем более ныряльщиков у нас сейчас предостаточно, а вот опытных матросов… с этим хуже. Давайте в матросы, а?
– Так ведь тогда особенно-то не заработаем! А хотелось бы, за тем сюда и явились.
– Ну… решим все вопросы как-нибудь, не сомневайтесь. Причем, имейте в виду – матросы здесь нужны только мне, а ныряльщики… они сейчас вообще никому не нужны, уже давно набрали. Хотите – устраивайтесь на мой корабль, нет – извините. Уж придется тогда вам уезжать не солоно хлебавши. Хотите так?
Беглецы переглянулись:
– Да нет, не хотим. А ты, что ли, и есть владелец этого судна?
– Да, – моряк приосанился. – Я самый и есть – Домиций Марон, прошу любить и жаловать. В городке меня еще зовут – Домиций Якорь.
– А почему – Якорь? – зачем-то переспросил Мба.
– Да ни почему – кличка такая.
– Ну, что ж… мы согласны. Только хотелось бы уточнить жалованье.
– Не обижу! Но и очень уж много не дам – от добычи зависит. Ладно, ладно, парни, – вы уж точно не прогадали, клянусь Святой Девой. Завтра с рассветом отправляемся, прошу быть на корабле.