Шрифт:
Пролог
Эта история началась осенним вечером в старом недостроенном здании на улице Заводской. Когда Саша Никонов из седьмого «Б» упал с неогороженного балкона на шестом этаже. Что произошло на самом деле – никто не знал, но слухи ходили разные. Нормальная семья среднего достатка. Обычный класс. Он не был среди отстающих. Не звезда, правда, но в мальчишечьей компании его признавали за своего.
Полез ли он в недострой ради баловства, или что-то подтолкнуло его к этому? Случайно ли соскользнула
Конечно, в школе проводили проверку, разговаривали с учителями и родителями. Несчастную любовь, травлю среди одноклассников, нападки учителей, даже популярные в то время «группы смерти» со временем отмели. В итоге следствие пришло к выводу, что с мальчиком произошёл несчастный случай, но, по настоянию прокуратуры, директор школы разрешила следователю поговорить с учениками – с теми, кто учился вместе с погибшим.
Если бы кто-то мог предположить, чем обернётся это дело…. Но ведь дар предвидения есть далеко не у всех.
– Святая!
– Ань, это тебя, – Маша пихнула подругу локтем.
Русоволосая девочка в клетчатом школьном костюме только вздохнула, поднимаясь со своего места. Сперва казалось, что это здорово – их освобождали от уроков, чтобы опросить в кабинете завуча. Но когда очередь дошла и до неё, Ане стало не по себе.
Ирина Петровна сидела за своим столом в светлом кабинете завуча, всем видом показывая, что не имеет к происходящему никакого отношения. Будто не она только что позвала свою ученицу. А за столиком секретаря разместился высокий смуглый мужчина с пепельно-серыми волосами в потертой кожаной куртке. «Он же вроде в форме должен быть», – удивилась школьница, но робко поздоровалась и села на стул, поставленный рядом.
– Анна… – мужчина сверился со списком у себя на столе, – Сергеевна Святая?
– Да, – несмело кивнула Аня и зачем-то улыбнулась.
– Следователь Краснов. Михаил Семенович, – следователь раскрыл свою «корочку», показав ее Ане, которая все равно немного там успела разглядеть. – Анна Сергеевна, скажите, вы не имеете ничего против записи нашего разговора? Она ведётся для протокола и не будет передана третьим лицам.
«Анна Сергеевна»? Ей стало неуютно от этого «взрослого» обращения. Как-то привыкла быть просто Аней для сверстников и взрослых. Да ещё и запись… Вдруг она ляпнет что-нибудь глупое?
– Да, то есть, нет. Не против.
Ну, вот. Уже ляпнула. Аня почувствовала, как горят уши.
– Родители девочки написали письменное согласие, – вставила классный руководитель. – Я вам все передала.
– Да, спасибо, – кивнул мужчина. – Анна Сергеевна, вы знали погибшего – Александра Игоревича Никонова?
– Да, знала. Он учился в нашем классе. Ну, то есть, мы не общались, но….
– Хорошо. Анна Сергеевна, скажите, каким человеком, по вашему мнению, был Александр? Может, замкнутым? Или у него было много друзей?
– Нуу, нет,
– Да ну, что ты, Анечка! – Ирина Петровна поглядела на девочку поверх очков. Потом повернулась к следователю. – Саша был очень популярным мальчиком среди одноклассников и ребят из параллели.
Аня вспомнила, как некоторые, стрелявшие у Никонова деньги и айфон поиграть, потом прикалывались и ржали над ним за глаза. Но решила не спорить с классным руководителем.
– Душа компании, – негромко пробубнил следователь, делая пометки в своём планшете. – А вы можете рассказать о чём-нибудь необычном? Может, с Александром что-то было не так? Он нормально себя вёл последнюю неделю?
Аня честно задумалась. А что не так? Всё, вроде, так…. В памяти всплыло курносое лицо с прищуренными серыми глазами, небольшой чёлкой стриженых светлых волос и немного оттопыренными ушами. Тёмно-синий лонгслив с дурацкой надписью “KING”. Беготня по коридору с дружком-Ковалёвым, гыгыканья на уроке географии, хвастовство новеньким айфоном, привезённым дядей из командировки.
Щербинка на столе завуча так и манила ковырнуть её ногтем, но присутствие классного руководителя и следователя удержали девочку от мелкого вандализма:
– Нууу, Маша… моя подруга сказала, что он, наверное, влюбился в кого-то. Может, в Любу Ходько. Она гуляет с парнями из девятых классов. Но я думаю, что это вряд ли. Когда Нико… Саше нравилась Лена из параллели, он дергал ее за косу и рожи корчил. А Любу он вообще не замечает… не замечал. И других тоже….
Ирина Петровна шумно вздохнула, перевернув страничку тетради, которую проверяла.
– А что эта… Лена?
– Так это ведь давно было! Два года назад. И она потом переехала с мамой.
– Так, может, это была несчастная любовь? – Ане показалось, что следователь сказал это немного издевательски, но он тут же устало потер лоб. Какое уж тут издевательство? Человек с утра всех опрашивает.
Аня только плечами пожала.
– Можно у Сергея Ковалёва спросить. Он его друг… был, то есть.
– Можно, можно, – так же устало ответил следователь. – А скажите, Анна, среди ваших одноклассников никто не состоит в группах самоубийц? Сейчас это очень популярно. Может, Александр наносил порезы на руки? Или ещё кто-то из вашего класса?
– Лена Буторина, – честно ляпнула Аня и тут же покраснела. Зачем она сдала одноклассницу? Лена же ни при чём. – Но это в прошлом году было, и она просто чиркала, она не в этих группах. А Никонов… Саша. Он не резался… вроде. Я не знаю, не видела.
– С Леночкой были у психолога, – сочла нужным внести уточнения Ирина Петровна. – Я вам уже говорила… девочка скомпенсирована.
– Да-да, – отмахнулся от неё следователь. – Хорошо, спасибо, Анна Сергеевна, мы всё проверим. Можете идти.