Принц зазеркалья. Летопись тринадцати зеркал
Шрифт:
– Спасибо, – зачем-то в ответ ляпнула Аня, чувствуя себя полной дурой.
В коридоре сидели остальные одноклассники, кроме тех, кого вызвали раньше. Мальчишки болтали и ржали чуть ли не в голос, хотя несколько минут назад Ирина Петровна выходила и шикала на них, забрав у самых отпетых болтунов дневники. Девочки занимались кто чем. Нина Еремеенко, тихая отличница, читала какую-то книгу, Лизка Павлова и Кристя Макеева шушукались в углу. Остальные, как всегда, залипали в телефоны. Аня покосилась на Лену Буторину, которая активно переписывалась с кем-то по сети, но та была поглощена
– Ну, чего?
– Да я совсем растерялась, как дурочка себя вела, – понурилась Аня, надеясь, что Лена не узнает, как она рассказала про её порезы.
– Да все растерялись. Я тоже что-то мямлила. Думаю, не найдут они ничего, – уверенно произнесла Маша, закидывая на плечо рюкзак. – Щас, Лизке набор эмодзи скину, и пойдём. Блин, лучше б нас на химию освободили.
Сейчас у седьмого «Б» должна была состояться физкультура, но, услышав о том, что ребят вызывают к кабинету завуча, Иван Игнатьевич милостиво освободил от урока сразу весь класс. Он мог бы, конечно, отпускать учеников по одному, но решил устроить себе «окно». Ирина Петровна явно была этому не рада, но ей пришлось остаться при опросе своих учеников, вместо того, чтобы идти к физруку разбираться с его произволом.
– А лучше вообще… до конца уроков, – улыбнулась Аня. – Зачем Лизке эмодзи? У неё своих наборов дофига.
– Ну, я так – там конкурс у них, вдруг понравится…. И вообще! Чего ты встала? Идём уже! – Машка смущённо хихикнула, пнув по дороге чей-то пакет со сменкой. – Я бы до конца уроков тут не выдержала! Уж лучше химия!
Вечером подруга предложила тайком пробраться к недостроенному зданию и поглядеть, где упал Никонов. Аня слегка поупиралась – все-таки страшно было вот так соваться туда, где погиб человек, а теперь, наверняка, еще и полиция дежурила, – но в итоге согласилась. Математика была доделана под чутким маминым наблюдением, а биологию, русский и английский Аня делала сама и достаточно быстро. Так что теперь ей, конечно, разрешили сходить на прогулку с Машей.
Как оказалось на подходе к недострою, подруги были не единственными желающими попасть на место гибели одноклассника. Аня вздохнула с облегчением – лезть к жутковатой разрушке вдвоём было бы слишком страшно. К тому же ходили разговоры, что кто-то мог столкнуть Сашу с высоты.
Группа ребят из их класса и параллели, двое девчонок из восьмого класса и Лизка со своим ухажером-девятиклассником. Все они толпились у забора из железной сетки, натянутой по периметру здания.
– Да тут нет никого. Надо через главный вход идти, – авторитетно объяснял Лизкин хахаль. – Чё тут штаны-то пачкать?
– Ну иди, иди, – ухмылялся чернявый Стас Петров из параллельного класса. – Только не заплачь, если в обезьянник загребут.
– Чё, берега попутал? – девятиклассник навис над противником.
– Жеень! Пойдем, – потянула его за рукав Лизка. – Пусть они сами тут лезут, если дебилы.
Девятиклассник сплюнул, но послушался подружку. За ними увязались и обе восьмиклассницы.
– А
– Ну иди, догоняй Женечку, – осклабился Стас.
Другие мальчишки захихикали.
– Эй! – прервала спор Машка. – Мы с вами!
– Да пожалста, – великодушно разрешил предводитель мальчишечьей «банды». – Только если менты, каждый – сам за себя, ясно?
– Да уж мы получше вас бегаем, – Маша явно собиралась оставить последнее слово за собой. Она бодро направилась к лазу следом за парнями.
А вот Ане было неуютно и жутковато. Лезть к полутемной громаде недостроя хотелось теперь еще меньше, чем сидя дома за компом. И… ну вот зачем? Человек же умер, в семье горе, а они как на аттракцион. Как-то неправильно это.
Только отступать было уже поздно. Ругая себя за то, что согласилась, девочка следом за другими полезла в собачий лаз под проволокой ограждения. Земля немного подмёрзла, но сверху пока оставалась рыхлой, поэтому куртка всё же испачкалась. Хорошо хоть не порвала, – точно бы влетело. На территории стройки валялся рабочий хлам, торчали из земли железные бочки и арматура. Зато света здесь не было почти совсем – его давали только отсветы из окон соседних жилых домов и уличные фонари, стоящие за пределами строительной площадки.
– Тут и на земле-то убиться – нефиг делать, – пробормотала Машка, споткнувшись о колдобину.
– Вон там он упал, – Стас ткнул пальцем куда-то под фундамент. – Там цветы лежат.
У кого-то в руках засветилось окошко смартфона.
– А с какого этажа? – осведомился Лёва Северцев – хорошист из их класса.
– Со второго, блин, – сыронизировал Стас под хихиканье парней. – Следак говорил, с последнего. Куда лестница доставала.
– Фигасе, высоко там, – присвистнул кто-то из ребят, – а кровь осталась?
Аню передернуло – только крови здесь не хватало.
– Маш, может пойдём, а? – попыталась она уговорить подругу. Одной возвращаться было жутко.
Но Маша проигнорировала просьбу, дёрнув плечом. Её, как и остальных, страшная тайна манила, притягивала к себе, заставляя вглядываться и прислушиваться. Что там, например, в тёмном дверном проёме, или… кто? Сидит, смотрит на них из черноты. А вон шуршит непонятно, словно лёгкие шаги по гравию. Вдруг это ходит неупокоенный дух одноклассника? Немного успокаивало только то, что их сейчас тут целая толпа – вместе не так страшно.
– Щас, – покопавшись в рюкзаке, Стас достал фонарик. – Щас всё увидим.
Круг света выхватил из мрака чью-то скрюченную фигуру на фоне серого фундамента. Аню резанул ледяной страх. Ладони взмокли, а колени сделались ватными. Машка взвизгнула, выматерился кто-то из ребят. В наступившей темноте зашуршали уже вполне реальные шаги – кто-то удирал обратно к лазу в заборе.
В ушах стучал адреналин, и бешено прыгало сердце в грудной клетке.
Стас, не удержавший в руке фонарик, осторожно поднял его, снова направив пятно света туда, где до этого все увидели призрака. Страшная фигура оказалась пятном сырости на бетонной стене фундамента.