Принцесса для деликатных поручений
Шрифт:
Так вот, если вытащить моё Солнышко из медальона, к нам соберутся вообще все вампиры, которые только есть в окрестностях.
Соответственно, даже если у тех, кто сейчас транспортирует моё тело, есть какие-то ограждающие амулеты, артефакты – они им не помогут. Мне тоже.
Возможности колдовать мне это не вернёт, точно так же, как и возможности сбежать не предоставит.
«Зато свидетелей не будет».
«Логично».
Это будет вариант на крайний случай.
Так. Вообще не с того я начала. Зачем заговорщик меня отправил к вампирам?! Я уже успела убедиться, что просто так он ничего вообще не делает. Но зачем тогда? Чтобы моё тело не нашли, не опросили? Так это можно сделать куда проще! Труп в воду, и с концами. Или в болото. Или в огонь.
Значит, дело не во мне. Ну, как во мне, но не в том смысле, в котором я думала.
Только бы самой в своих выкладках не запутаться.
Вспоминаем Амелис. Она – проклятое дитя. Кровь ведьмы, данная добровольно, приводит к тому, что проклятое дитя фиксируется в одном состоянии. Так? Так.
А что происходит с вампирами, когда им удаётся отведать крови ведьм?
Что-то тоже хорошее?
И если так подумать, то не получится ли в общем итоге, что вампиры – это переродившиеся убийцы ведьм? То есть как – грохнул ведьму, получай проклятье бессмертия и кукуй вечность в теле вампира.
Безобразие какое, и уточнить не у кого!
Если я права, допустим, я права – может ли кровь ведьмы обратить это проклятье? Данная добровольно – возвращает обратно нормальный облик. Взятая насильно – лишает бессмертия, но возвращает крупицы разума? Соответственно, наш «милый» заговорщик мог сделать следующее – он просто за счёт моего трупа собрался получить армию.
Хотя меня даже убивать не нужно. Достаточно дать вампирам испить моей крови, а потом появиться спасителем на белом коне. И я, конечно, падаю к ногам заговорщика и дальше служу ему верой и правдой.
Как-то это уж совсем мелодраматично получается.
И бредово тоже.
Так, если допустить, что я не ошиблась в природе вампиров, что я могу здесь сделать?
И вообще могу ли я что-то? Повлиять на кровь можно только через магию крови. Колдовать я сейчас не смогу. Резь в глазах мешает использовать даже графическую магию. Не самое приятное состояние из возможных, и, увы, не самое подходящее для того, чтобы защищать себя.
Что-то… что-то должно быть, что мне поможет!
Кто-то? Мысли о том, что кто-то мне придёт на помощь я выбросила сразу.
Приходить мне на помощь было некому. Никто не знал… Хорошо-хорошо, Лис и заговорщик знали, что я двигаюсь к Заповедному лесу. Лис знал конечную точку моего маршрута, а заговорщик поменял её на деревню вампиров.
Деревню?
В которой я однажды уже была.
Была… Хмммм… Что-то в этом есть.
В тот раз из деревни меня кто-то вышвырнул, назовём вещи своими именами. Коляска помчалась прочь, а потом над обрывом некто перехватил управление лошадьми. Спустя мгновение я оказалась совсем в другом месте. Мощнейшая телепортация? Пожалуй, что и да.
Это что-то меняет в моём отношении? … Нет.
Тот, кто помог мне тогда, сегодня может не успеть. Или просто не смотреть за мной. Или…
Зачем мне тогда кто-то вообще помог?! Что-то я запуталась.
О! Под колёсами тележки слышу, как шуршит песок. А значит, мы уже въехали в деревню. Магичить я практически не могу, а с закрытыми глазами могу использовать только пару графических простейших узоров. Например, взгляд из тела. Тело болтается где-то, а я в паре десятков сантиметров от него разглядываю обстановку. Одно из закрытых королевских заклинаний, до которого я добралась из-за Дайре. Он поделился.
Ему в своё время об этом заклинании сообщил Лис.
Ну, хоть осмотрюсь, и то хорошо. Нет… ничего хорошего.
Я бы даже сказала… ужасно.
Деревня вокруг была.
Но если днём кучер завёз нас в такую кукольную деревеньку из «Дня сурка», в которой время остановилось, то сейчас я видела настоящее место обитания вампиров.
Дорожка под колёсами телеги была далеко не песчаная. Костяная. Мелкие косточки, местами перетёртые в крошку, тянулись костяным покровом из одного конца деревеньки в другую. Ни заборов, ни скамеек, ни колодцев. Огромная стена вокруг из узловатых корней, которая не выпускала никуда вампиров. Щербатые остовы от того, что когда-то было домами.
И пустота…
Только ветер развлекается.
Подкинет очередной белый кругляшек и тащит его куда-то в сторону. Найдёт другой, подкинет уже его и дальше, всё дальше и дальше. Стоны доносились отовсюду. Страдающие. Тихие. Вампиры давно потеряли человеческий облик или какой другой. Но узнать, кем был страдалец до проклятия, ещё было можно.
Я не ошиблась ни в чём, ни в едином предположении.
Ветер, метнувшийся вдоль дребезжащих костяных струн, натянутых то тут, то там, вызвал отчаянный вой и взвизг и устроился на моём плече, нашёптывая давние истории. О тех, кто убивал ведьм, о тех, кто не ведал, что творил, о тех, кто обрёл проклятье, и вот уже вечность страдает. И нет ничего, нет никого, кто мог бы им помочь.
Проклятье накладывала самая старая золотая ведьма. Она заплатила своей душой, заплатила своей кровью. Отдала в полон Привратнику смерти всё, что имела, всех, кто был связан с ней кровными узами, только ради того, чтобы убийцы познали истинное страдание.
Ведьма хотела, чтобы убийцы детей и дочерей ведьминского народа знали, что они натворили, какую беду принесли сами на Альтан.
Естественно, было добавлено и гармоническое звено. Раскаявшись, вампир мог отправиться в сердце Заповедного леса к всё тому же Привратнику мёртвых. От рук Привратника вампир мог умереть, чтобы потом переродиться. И уже прожить новую жизнь. Счастливую или не очень – это уже как боги соткут для него новое полотно.
Запитала всё это проклятье ведьма на свою жизнь. И надо же было такому случиться, чтобы её убили. И проклятье зафиксировалось в том положении, когда вампиры просто не знали, куда им нужно идти!
То, что кровь ведьмы помогает проклятому дитя, выяснили маги, через сто семьдесят пять лет после появления первого такого ребёнка.
То, что помочь вампирам вообще невозможно, знали все.
То, что такой способ есть, не знал никто.
А я… ну что я?! Что мне вечно больше всех надо?!