Принцесса для психолога
Шрифт:
Нари заметно смутился.
— Это… ну, наш обычай, Русла. Традиция.
Психолог насторожился. Загривком почуял — здесь что-то важное и Нари уже почти созрел это важное выболтать… надо только чуть-чуть надавить. Аккуратно, чтобы не хрустнуло.
— Как супруг госпожи ввожу новую традицию — если я считаю, что мне нужно о чем-то знать, ты мне об этом рассказываешь. Все. И правду. Иначе сестру ты потеряешь… Я просто не смогу ее вытащить.
Нари зажмурился и быстро проговорил:
— Ата обязательно время от времени должны… делиться своим телом…
— Что?!
— С духами, — договорил принц, пряча глаза. — Об этом не говорят, но мы это делаем. Духи приходят… иногда делают разные вещи. Иногда не слишком хорошие, но это же духи, они мыслят и чувствуют не так, как мы.
— И… ты это делал?
— Все ата делают.
— Что творил твой дух, когда был в тебе? И что ты при этом чувствовал?
Нари помотал головой:
— Я не помню, Русла. Никто не помнит. Меня же там не было… Да ты не волнуйся, все нормально.
Руслана перекосило.
— Я тебя, сейчас, похоже, сильно удивлю, — сказал он. Тихо. Получилось одновременно и гневно, и доверительно. — Одержимость — это не нормально. Ни хрена не нормально.
… - Я понял, что ты хочешь сказать Русла. И — ты не прав. Это не дис… — принц запнулся, взял в руки лист бумаги и прочитал медленно, старательно, практически, по буквам, — не диссоциативное расстройство.
— А что? — с интересом, на две трети наигранным, спросил психолог.
— Правда, — просто ответил Нари. — Ну, Русла, ты же принял мысль, что часть души Сейди спряталась в ее сини. Почему не может быть наоборот?
— Действительно, что это я. И как это происходит?
— Ты приходишь в святилище, пьешь специальный "приглашающий" отвар, а потом… — принц замолчал, подбирая слова и Руслан со вздохом закончил:
— Потом оказывается, что прошли сутки, тебе рассказывают, что творило твое тело и ты мучительно пытаешься сообразить — правду говорят или прикалываются… Знакомо.
Нари подскочил, глаза широко распахнулись.
— Ты… тоже? Тоже отдавал свое тело духам? Но, постой, тогда значит, что ты — ата!
— Пить меньше надо, вот что это значит. И больше ничего, — строго заявил Руслан и встал. — Пойду, посмотрю, как там моя "жена".
Сейди дремала. Она много спала и это было хорошо. Организм запустил программу восстановления. Девочка медленно, но верно возвращалась в мир живых и здоровых людей. А что в голове у нее бардак, это ничего. Разгребем — и не такое разгребали.
Собственно, проблема-то насквозь понятная. Синдром недолюбленных детей. У родителей карьера, хобби, личная жизнь, а ребенок сам как-нибудь вырастет и, чем черт не шутит, может, даже неплохим человеком.
В результате, первый же взрослый, который проявил внимание — получил "запечатление". Как у утят. Большое и двигается — значит, мама-утка. Привязка, которую теперь хрен разорвешь.
Вот и Нари отчего-то решил, что Руслан справится со всеми его проблемами. А Сейди немедленно определила психолога на место "возлюбленного мужа". Совсем как Татьяна. Видно, карма у него такая, ни в одном из миров от нее не уйдешь. И никому из богов и демонов дела нет, что его вообще не привлекают маленькие девочки. Что ему по вкусу женщины: зрелые, сильные, осознающие собственную привлекательность. Как Алета. Эти же… утята! И смех и грех. Черт, даже греха не хочется, не смотря на долгое воздержание.
Психолог присел на край низкой кровати, вглядываясь в лицо девушки и слушая ее дыхание. Базовый курс терапии им читали всем, в обязательном порядке и, так получилось, что помнил он его даже слишком хорошо. Человек ведь, со всеми его "заездами", просто очень сложная надстройка над животным. Многие психологические проблемы объяснялись самыми простыми вещами. Была у него женщина, которая все время орала. На всех. На терапию загремела, когда начала чайниками в людей кидаться… А всего и хватило — щитовидку пролечить. Дорого бы он дал за нормальную медицинскую карту этого ребенка или хотя бы за подробный список "трав и отваров", которые в нее закачивали.
Хотя… первым делом все вывести. И уже от этого плясать.
Руслан задумался так, что не заметил, что пациентка давно уже не спит, а внимательно следит за ним из под ресниц.
— Сердце стучит, — пожаловалась она, — как-то неправильно.
На языке стеклянной принцессы это означало, что она хочет, чтобы Руслан взял ее за руку. Взял, сложно что ли? С пульсом все было в порядке. Такому сердцу можно только завидовать — столько выдержать и стучать себе, как ни в чем не бывало. Вот что значит — начало жизни и хорошая генетика. Сил — немеряно.
— Все у тебя отлично. Ты молодец.
Ресницы взлетели вверх и Руслан снова поразился тому, какие у нее зрачки. И посмеялся над собой — как не определил сразу простейшую уловку природы. Но ведь и в голову не пришло, что зрачки могут расширяться просто от того, что он ей… понравился. Слишком уж это было дико.
— Мне нужно поскорее встать? — Спросила Сейди. — Чтобы сражаться за Дом? Ты об этом пришел поговорить?
— Тебе нужно выздоравливать. Быстро или медленно — это уж как получится. Как выйдет — так и хорошо будет. Пей чай. Ешь все, что приносят — Бантику не скармливай. Немного окрепнешь — начнем шевелиться. Что ты любишь — танцевать или просто гулять?
— Упражнения с мечом, — выпалила Сейди.
— Хорошо. Только сначала без меча. Нужно, чтобы мышцы окрепли.
— Я бесполезна!
— Со всеми бывает время от времени. Мы не железные. Каждый имеет право на слабость.
— Ата не имеет, — мотнула головой девушка. — Ничего, я скоро поднимусь и Ай пожалеет, что родился в семье князя, а не в собачьей стае! У тебя будет трон, клянусь.
…Классика, — фыркнул про себя Руслан, — как по учебнику. Базовое право на любовь не закрепилось, и теперь девушка усиленно доказывает, что она — ценное приобретенье и от нее скоро будет польза. Как та корова из анекдота: молоко, сливки, говядина… А у Ая это вылилось в агрессию. Нари, пожалуй, отделался легче всех. Недополучив в детстве любви, он стал очень высоко ценить дружбу. С таким диагнозом жить можно и даже — счастливо.