Принцесса для сержанта
Шрифт:
При более детальном осмотре выяснилось, что не все так плохо, как мне изначально екнуло. Я-то решил, что ребята из-под Горы наш советский — образца 1910 года и так далее — «Максим» до состояния ручного «модернизировали»… притом, что желания и упрямства у них куда больше, чем потребных технологических познаний. Скажем, переснаряжение гильз они на ура освоили, даже с капсульным производством более-менее наладилось… хоть и на пещерно-кустарном уровне. А вот сами гильзы… не выходит пока каменный цветок!
Только никакой это был не «Максим». Вернее, «Максим», но не наш — фрицевский MG-08 дробь то ли 15, то ли 18, не помню точно. Делали это чудо сумрачного разума еще в Первую мировую, с тех пор он на складах и валялся. По большей части. А по меньшей — выдавали его фрицы кое-кому из прихвостней своих, на которых новых машингеверов жалко, самим не хватает. Вот мы у полицаев такой однажды как-то взяли трофеем… тоже долго вокруг ходили и удивлялись.
В принципе, думаю, машина-то неплохая. Тяжел для ручника, ну так не мне ж его на своем горбу таскать. А гномы — народ сильный, Фигли, уверен, сумеет и пулемет на себе переть, и ленты, а боевая маневренность будет вполне себе на уровне. Даже без второго номера. Зато в огневой силе какая прибавка! Наличие в группе пулемета, что ни говори, сразу новые горизонты открывает.
Снайпера, кстати, тоже.
— С патронами-то как? — спрашиваю.
— Да уж не пожалели, — басит Фигли. — Две полные ленты на мне, — грудь выпятил, — и еще четыре сотни в мешке уложены. Если что, — кивает на эльфа, — еще и кое с кем длинноухим поделюсь.
Ленты на нем, прикидываю, полусотенные, значит, всего имеем полтыщи боекомплекта. Не поскупились, что да, то да. Ну а если Фигли со всем этим добром еще и перемещаться сможет, как я очень надеюсь… не бегом, так хоть трусцой какой-нибудь… то будет полный зер гут и сплошное благолепие!
Эльф на подколку гнома не отреагировал никак — разве что кончик уха слегка дернулся.
Обнюхал я пулемет со всех сторон — дали б волю, так и разборку учинил бы, хоть неполную — и вернул гному. Тот его сразу облапил, словно младенца к груди прижал.
— Фигли, — с легкой усмешкой замечает эльф, — считает свое оружие лучшим из возможных и даже на время сна с ним крайне неохотно расстается. Недостаток же он числит за ним лишь единственный.
— Какой же?
— Такой, что им нельзя рубить как топором.
Да уж. Я попытался, было, вообразить машингевер, к которому штык в виде топора приделан… двойного, с широкими лезвиями, как товарищи гномы любят. Нет, думаю, это уже и не сюрреализм даже будет, а полная… фантасмагория, вот!
— Когда-то, — неожиданно подает голос Дара, — мне сказали: гном, лишившийся своего топора, несчастен по определению.
— Высказывание это было справедливо, — наклоняет голову Ариниус, — до сего дня и я бы с охотой подтвердил верность его. Однако ж наш друг Фигли, на мой взгляд, вовсе не выглядит несчастным.
Что до моего взгляда, то выглядел наш друг Фигли довольно угрюмо. Но — гномы вообще народ не такой уж и веселый, слишком уж серьезно ко всему относятся.
— Гном и его топор… казалось бы, что может быть неизменней?
— Эльф и его лук, например.
Хороший пример, думаю, как нельзя кстати пришелся.
— Глупость сказали, — заявляет Фигли. — Мы почитали наши baruk испокон веков, и они служили нам верой и правдой — сказано справедливо, тут ничего не отнять. Но разве мы ценили их лишь за то, что они — топоры? Нет!
Хвала воздавалась оружию! Оружию, которое столь замечательно подходило нам, гномам, и пусть будет Зал Подгорной Славы свидетелем моих слов.
Теперь же, — пылко продолжает он, — появилось новое оружие, вот это! И хоть им нельзя срубить дерево или наколоть дров, но в бою, когда ты один, а со всех сторон мчат вражьи полчища… тут мой круглобокий малыш не уступит никому!
В общем, излагал Фигли правильно, так что спорить я с ним не стал. Тем более, что грамотный пулеметчик да на хорошей позиции — штука и впрямь весьма неприятная. Или наоборот, чертовски приятная — смотря, по какую сторону линии фронта от данного пулемета ты сам находишься!
Другой вопрос, что не видел этот гном, как иной раз минометы залпом отработают…
Кстати, насчет позиции. Надо будет, думаю, познания гнома в этом вопросе деликатно так провентилировать. Потому что сборку-разборку освоить, — даже с закрытыми глазами и спросонья, — одно дело, стрелять научиться — другое, куда сложнее первого. А уж уметь обстановку оперативно оценить и правильно себя к этой обстановке применить — на такое достижение и у нас-то далеко не каждый первый номер станкача сподобится. Сектор обстрела правильно выбрать, фланги… подготовка запасной позиции… вроде бы и просто все кажется, а тоже — наука! Кровью оплаченная.
Этому эльфа учить не надо — наоборот, товарищи одиннадцатые, как я погляжу, еще и меня кое в чем просветить смогут… если захотят.
Ладно.
Ариниус зажигательную гномью речь выслушал очень внимательно — правда, мне отчего-то почудилось, что при всей общей серьезности лица маг наш нет-нет да усмехается в бороду.
Выслушал — и развернулся к эльфу.
— Приверженность гномов к традициям, — говорит, — может сравниться лишь с их любовью к хитроумным механизмам… — это слово Ариниус чуть ли не по складам произнес, — и к новому оружию. — Но что могло заставить Перворожденного отказаться от верного друга своих предков?
— Я и не смог отказаться от него до конца, — улыбается Колин. — Взял с собой, в разобранном виде наши луки не занимают много места. И потом, хоть друг Фигли и обещает в случае нужды разделить со мной свои запасы… там, куда мы направляемся, добыть стрелы все же будет проще, чем патроны.
Ага. Хорошо бы, думаю, если так.
Сразу поход за Короной вспомнился. Тоже ведь… товарищ комбриг обещал: «Темные о важности этого места не подозревают. Гарнизоном там стоят полсотни орков, оружия у них нет — нашего, огнестрельного». А на деле — два пулемета, три «шмайссера», две винтовки… гранаты.