Принцесса и медведь
Шрифт:
На утро, позавтракав, они снова двинулись в путь. Немного потеплело, дождь прекратился, и сквозь облака то и дело пробивалось солнце. Через несколько часов Виола заметила впереди угловатые очертания Броккова Клыка. Оставалось лишь обогнуть озеро — и они будут в Рюккене. А что там? Снова ярл? Нет, об этом не хочется даже думать.
Виола поудобнее умостилась в седле. Ощущать на затылке дыхание Бьорна, видеть его сильные руки, надежной стеной охватывающие ее с двух сторон… Даже с учетом Милдрид и сгоревшего сеновала,
Пока она предавалась размышлениям, дорога отклонилась от озера и свернула в перелесок, зажатый между крутыми скалами. Тропу устилала опавшая хвоя, и размеренный шорох копыт навевал сонливость. Веки потяжелели, Виола зевнула, но тут чалый остановился.
Виола открыла глаза — дорогу преграждало упавшее дерево.
— Что случилось? — она вопросительно повернулась к Бьорну.
Тот взглянул на препятствие, а затем вдруг крикнул Рагнару:
— Щиты!
Сам он тотчас выхватил из-за спины щит и резко вскинул над головой, прикрывая Виолу. Что-то свистнуло, и о прочное дерево стукнулась выпущенная из лука стрела. А за ней еще одна! И еще!
Виола оцепенела, с ужасом взирая, как щит вздрагивает под ударами стрел. В следующий миг Бьорн развернул чалого и погнал его в лес, под защиту деревьев. Но не успели они укрыться среди ветвей, как просвистела очередная стрела, и Бьорн дернулся.
— Дерьмо! — рыкнул он.
«Боже! В него попали?» — мысль мелькнула и тотчас испарилась, от страха Виоле было не до рассуждений. Сердце бешено трепетало в груди, Виола отчаянно цеплялась за луку седла, пока жеребец с испуганным храпом продирался сквозь заросли в самую чащу.
Они скакали через лес, не разбирая дороги. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Бьорн остановил коня в низине, где среди мшистых камней журчала вода. Виола напрягла слух, но кроме плеска ручья и птичьего щебетания ничего не услышала.
— Кажется, оторвались, — сказал Бьорн, спешиваясь.
Виола тоже спустилась на землю, пытаясь совладать с учащенным сердцебиением.
— Кто это такие? Почему они хотели нас убить? — ее голос звенел от напряжения.
— Не знаю. Бандиты, наверное, — предположил Бьорн.
В следующий момент по его лицу пробежала судорога, и он резко втянул воздух сквозь сжатые зубы. Тут Виола заметила, что у него из-за спины торчит стрела.
— Ты ранен? — она кинулась к Бьорну.
Он закинул руку за плечо, пытаясь дотянуться до древка.
— Угу. Кажись продырявили меня, гребаные свиноложцы.
— О боже! И что теперь делать?
— Вытаскивать.
— Но как?
Бьорн поднял с земли свой щит, в котором тоже застряла парочка стрел. Выдернув одну из них, он показал ее Виоле — тонкое древко, белое оперение и треугольный наконечник
— Видишь зазубрины? — спросил он. — Просто так вытащить не получится. Придется проталкивать вперед.
— О, господи! — При мысли об этом ей стало дурно.
Бьорн вынул из ножен кинжал и протянул Виоле.
— Ну-ка, разрежь на мне рубаху и плащ, чтобы их можно было снять.
Виола зашла ему за спину и, аккуратно, стараясь не задевать древко, принялась резать пригвожденную к плечу одежду. Толстое сукно плаща поддавалось плохо, приходилось перепиливать лезвием чуть ли не каждую нитку, но в конце-концов ей это удалось.
Когда вещи оказались на земле, Бьорн уселся на корягу, а Виола встала позади него и осмотрела рану. Стрела вонзилась в плечо и застряла в мышце. Крови почти не было, лишь тонкая алая струйка лениво ползла по синим завиткам татуировки.
Виола нервно сглотнула.
— Что теперь? — дрожащим голосом спросила она.
— Попробуй отломать оперение, — посоветовал Бьорн.
— Х-хорошо.
Трясущимися пальцами Виола зажала древко возле раны, а другой рукой резко согнула стрелу пополам.
— Крак! — Хвостовик с белыми перьями остался у нее в ладони.
Бьорн даже не шелохнулся.
— Молодец, принцесса! — похвалил он. — Будь добра, принеси самогона. Там на седле справа приторочен бурдюк.
Виола подошла к чалому, который мирно щипал травку неподалеку, и сняла с него кожаный мешочек. Когда она развязала горловину, в нос ударил крепкий запах спиртного. То, что надо!
— Возьми, — она протянула сосуд Бьорну.
Тот сделал большой глоток, крякнул, поморщился.
— Ух! Ну и добрая же у Биргит настоечка! — Он отдал бурдюк Виоле. — Ну-ка хлебни! На тебе лица нет.
Она не стала возражать. Спиртное обжигающей волной растеклось по горлу, и дрожь в ногах слегка унялась.
— Теперь полей хорошенько на стрелу и на рану, — сказал Бьорн, и Виола обильно оросила самогоном древко и кожу.
— Ну что? Готова?
— Нет, — честно призналась она.
— Не бойся. — Бьорн ощупал спереди свое плечо. — Я даже чувствую кончик. Тебе придется всего лишь проткнуть кожу.
— Всего лишь! — фыркнула Виола, ощущая, как у нее подкашиваются колени.
Сделав глубокий вдох, она осторожно взялась за древко.
— Давай! — скомандовал Бьорн, и она, кусая губы, начала медленно проталкивать стрелу вперед, физически ощущая, как острый наконечник прокалывает мясо.
В следующий момент она увидела, как спереди на плече бугорком выпячивается кожа. Ей стало дурно.
— Не бойся, — снова подбодрил Бьорн. — Остался последний рывок. Ну же!
Виола стиснула зубы и надавила на стрелу. Бьорн издал гортанный рык, и в тот же момент наконечник проткнул кожу и показался с другой стороны.