Принцесса Иляна
Шрифт:
Раскатистые крики вояк, стоявших посреди замёрзшего Дуная, легко долетали до Верхнего города и в том числе до окон королевского дворца, где как раз заседало Государственное собрание, состоявшее из баронов и более крупных землевладельцев. Они должны были выбрать себе нового короля, а толпа под окнами дворца прямо подсказывала, кого надо выбрать.
– Теперь уже скоро, - сказала тётя Эржебет, задумчиво улыбаясь.
– Теперь скоро, - повторила она и направилась в свой дом ждать новостей об исходе заседания, а родственниц пригласила следовать за ней.
Ждать
– Да что ж они так тянут! Дело же ясное!
Наконец, в нижнем этаже дома послышался какой-то шум и оживлённые голоса. Это явился дядя Михай со своими слугами, которого сопровождал отец Илоны.
Эржебет поднялась с кресла навстречу братьям, которые так спешили сообщить об итоге заседания, что даже не стряхнули снег с сапог.
– Итак, - выжидательно произнесла тётя, хотя по лицам вошедших уже видела, что всё закончилось хорошо.
Дядя Михай улыбнулся в усы и церемонно поклонился:
– Почтительно склоняюсь перед матерью Его Величества Матьяша Первого, нашего нового короля.
Примеру Михая последовал и отец Илоны, после чего Эржебет оглянулась на своих родственниц; Илона с матерью тоже присели в поклоне.
– А теперь поприветствуй и ты меня, сестра, - продолжал Михай.
– Я - регент при нашем новом короле. Как же всё удачно сложилось, а!
– Да, всё сложилось на редкость удачно, - ответила Эржебет. Она церемонно поклонилась в ответ, но вдруг посмотрела на брата как-то странно, будто увидела в нём нечто опасное.
Это казалось тем более странно, поскольку Михай с самого начала хотел добиваться для себя регентства. Почему же тётя переменилась именно теперь? Правда, в тот вечер никто не придал этому взгляду никакого значения, потому что Эржебет оглянулась на племянницу и спрятала свою настороженность за непринуждённой улыбкой:
– Ты понимаешь, моя милая, что всё это означает для нас? Завтра мы переселяемся во дворец! Мы все станем жить там и готовиться к приезду нового короля, моего Матьяша.
* * *
Майское солнце светило всё так же ослепительно, когда колымага, в которой сидели молодая вдова и служанка, проехала по грязным, ничем не мощёным улицам Нижней Буды и остановилась перед воротами, которые защищали въезд во дворец, а точнее - в королевский замок.
Разумеется, в замке экипаж уже ждали, ведь Илона отправила вперёд себя слугу, чтобы предупредил, поэтому створки ворот открылись почти сразу, и колымага оказалась в некоем подобии огромного каменного желоба - справа и слева теперь возвышались каменные стены, а дорога стала мощёной.
По этому желобу начался подъём. Вот остались позади следующие, вторые ворота, а затем - грозная сторожевая башня с третьими воротами. Экипаж, скрипя и покачиваясь, круто свернул направо и опять пополз вверх по новому отрезку каменного желоба, миновал четвёртые ворота, пятые, когда, наконец, в щели меж красных парчовых занавесок, закрывавших окна, показались плиты, выстилавшие внутренний двор королевского жилища.
Выйдя из экипажа, Илона оказалась на нижних ступенях каменного крыльца, покрытых пёстрым ковром, а наверху крыльца уже ждала тётя Эржебет, окружённая множеством придворных дам.
Гостья почувствовала на себе десятки внимательных взглядов, оценивающих, как она одета, и ей вспомнились слова служанки, оставшейся в колымаге: "Ох, госпожа. Думаю, все сразу поймут, что мы из деревни. Как на нас посмотрят?"
Илона мысленно отмахнулась от этих слов и с подобающим достоинством стала медленно подниматься по ступеням навстречу тёте. "Жить в деревне не стыдно. И скромно одеваться не стыдно", - повторяла про себя двоюродная сестра Его Величества.
Дойдя до самого верха и остановившись перед матерью Его Величества, она почтительно склонилась и замерла, а через мгновение почувствовала, как сухая рука тёти взяла её за подбородок.
– Подними голову, дай на тебя посмотреть, моя девочка, - ласково произнесла Эржебет, и в её голосе чувствовалась улыбка: - За те пять лет, что мы не виделись, ты совсем не изменилась.
Взглянув на тётю, Илона отметила про себя, что та тоже не изменилась. Матушка Его Величества достигла преклонного возраста, когда люди уже не меняются - они состарились, а стареть дальше им просто некуда.
Семнадцать лет назад, когда Илона встретилась с тётей впервые, госпоже Эржебет было около сорока пяти. Пять лет назад, когда овдовевшая Илона, прожив много лет в Липто, вернулась в столицу, тётин возраст уже приближался к шестидесяти, а сейчас эта пожилая дама разменивала седьмой десяток. Куда уж тут меняться?
– Вы тоже не изменились, тётушка, - произнесла племянница, а Эржебет церемонно расцеловала её в обе щеки и повела в свои покои:
– Мой сын сейчас на севере, в Моравии, но мы ожидаем его приезда в ближайшее время. Матьяш будет очень рад увидеть тебя, моя девочка, поэтому я никуда не отпущу тебя до тех пор, пока вы не увидитесь.
– Если вы так желаете, тётушка, - слабо улыбнулась Илона.
– Да, таково моё желание, - твёрдо произнесла Эржебет без всякой улыбки.
V I
Королевский замок в Буде - самый большой замок во всём королевстве. Он занимал треть всего пространства на холме, где располагался Верхний город. Да и сам этот замок казался городом в городе с собственными жителями.
Двенадцатилетняя Илона, впервые попав туда, очень удивилась, когда обнаружила, что королевское жилище - это не только залы, комнаты, коридоры, лестницы и дворики. В королевском жилище всегда жили люди - жили даже тогда, когда там не было короля. Этими людьми являлись дворцовые слуги, которые служили здесь целыми семьями, а иногда относились уже ко второму или третьему поколению тех, кто занимался во дворце определёнными делами вроде готовки или уборки. Даже если этим людям задерживали жалование за очень долгое время, почти все они оставались во дворце и продолжали работать, потому что просто не знали, куда податься.