Принцесса Иляна
Шрифт:
"Ах, почему мы с сестрой не можем говорить так же весело, как раньше, в детстве", - думала Илона, а Маргит меж тем подошла к ней, встала рядом, снова попыталась заглянуть в глаза.
– Послушай, Маргит, - сказала младшая сестра, глядя в окно и стараясь оставаться всё такой же спокойной, - мне безразлично, за кого выходить замуж, потому что у меня никогда-никогда не будет детей. Я прожила с Вацлавом больше десяти лет и ни разу не забеременела. И это не может быть случайностью. Я не стану себя больше обманывать и думать, что дети могут быть. Ведь ты себя не обманываешь! У тебя тоже нет детей, и ты не говоришь, что они ещё могут появиться.
– Сестрёнка, сказать по правде, я их никогда особенно не хотела, - призналась Маргит, - но ты...
– Я тоже не стану себя обманывать, - повторила Илона.
– Хватит. Я должна смириться. А раз у меня не будет детей, мне незачем привередничать в выборе мужа. Это всего лишь мужчина, с которым мне придётся появляться на людях и время от времени делить постель. Если отцом моих детей он не станет, то можно на многое махнуть рукой. Я так и сделаю.
– Но это же Дракула!
– Маргит заговорила в полный голос.
– Сестрёнка, ты не понимаешь, на что идёшь. Это же Дракула! А вдруг он тебя убьёт? Вдруг рассердится за что-нибудь и убьёт?
Илона мечтательно улыбнулась:
– Значит, я встречусь с Вашеком гораздо быстрее, чем ожидала.
Маргит развернула её к себе, испуганно обняла:
– Ах, сестричка, что мне с тобой делать? Что делать? Вот приедет мать, и, надеюсь, ты одумаешься.
II
Агота, мать Илоны и Маргит, приехала из Эрдели сразу же, как получила письмо с известием о готовящемся бракосочетании. Вернее, она получила сразу два письма - от младшей дочери и от старшей. Письмо младшей было спокойным и даже холодным, а письмо старшей полыхало едва прикрытым негодованием.
"Нас втянули в очень сомнительное дело, хоть Матьяш и говорит, что волноваться не о чем", - сказала в письме старшая дочь, и потому первое, что сделала Агота по приезде в столицу, это устроила скандал мужу:
– Как ты мог, Ошват!? Как ты мог допустить такое!? Ах, Илона! Бедная моя доченька!
Затем Агота заявила своему супругу, что раз он такой дурак и раззява, то всё, о чём они прежде договорились, отменяется:
– Я остаюсь жить здесь, в этом доме, - сказала она, - и никуда не уеду до тех пор, пока не буду совершенно уверена, что моей дочери ничего не грозит. Если ты не можешь о ней позаботиться, то позабочусь я. А эта твоя шлюха, которая здесь живёт, - имелась в виду любовница, которая занимала в доме должность домоправительницы, - пусть она только попробует хоть раз посмотреть на меня наглым взглядом или что-нибудь брякнуть. В тот же день вылетит отсюда на улицу! Я не шучу. Вот не даром говорят: не спи со служанкой, чтобы она не чувствовала себя госпожой. Пусть эта шлюха только попробует забыться!
Про скандал рассказала Илоне старшая сестра, но младшая слушала её рассеянно, потому что силилась представить себе встречу с женихом, ожидавшуюся со дня на день.
Надежды Маргит на то, что Илона с приездом матери одумается, не оправдались. Дорога из Эрдели в Буду занимала довольно много времени, а Матьяш действовал необычайно быстро, поэтому мать, приехавшая защищать дочку и настроенная весьма решительно, уже ничего не могла изменить - о будущей свадьбе теперь судачил весь королевский двор. Отказаться от своего слова Илоне стало бы очень трудно, даже если б она, обретя поддержку в лице матери, решила это сделать.
Ладислава Дракулу к тому времени уже освободили из тюрьмы в Вышеграде и перевезли поближе к столице, в городок, который находился рядом с Будой на противоположенном берегу Дуная. Этот городок, называвшийся Пешт, можно было разглядеть в подробностях, стоя на одном из балконов дворца с той стороны, что окнами смотрела на реку.
Илона, чтобы успокоиться, несколько раз выходила на один из балконов и обозревала "место пребывания Дракулы", по утрам подёрнутое синеватым маревом речного тумана, не исчезавшего почти до десяти часов, несмотря на майскую жару.
Пешт подобно Буде был обнесён мощными крепостными стенами. Над черепичными крышами, сжатыми кольцом стен, вились дымы. Такие же дымы вились над крышами пригорода. И всё это отражалось в светло-сиреневой воде Дуная, ярко искрившейся на солнце, в то время как по дорогам вдоль реки двигались путешественники, а в полях паслись стада овец и коров. Умиротворяющий пейзаж!
Илона с трудом могла поверить, что в этом городке, в кольце стен находится дом, где сейчас живёт "тот самый Дракула", её жених. Да, жених... И теперь его следовало называть женихом не только потому, что об этом судачили при дворе, а потому что сам Дракула уже называл Илону невестой.
Матьяш, торопясь сладить дело, почти сразу переговорил с узником, как только состоялся переезд из Вышеграда в Пешт. Король предложил "своему кузену" примирение на условиях, о которых когда-то рассказывал Илоне - сыграть свадьбу, оставив все обиды в прошлом, - и эти условия оказались легко приняты.
Дракула, узнав о предстоящем браке, весьма обрадовался. Так, по крайней мере, говорил Его Величество, собрав всю семью Силадьи в одной из комнат своих покоев за трапезой. Илона, её родители, тётя и сестра, сидя за столом, слушали рассуждения короля о том, что Дракула собирается выказывать будущей родне всяческое почтение, поскольку осознаёт, как велика оказанная честь.
– Дайте возможность вашему будущему родственнику проявить уважение к вам, - с улыбкой произнёс король.
– В этом единственная цель вашей первой встречи. Об условиях брачного договора и прочих делах поговорим в другой раз. Иначе начнётся спор, а это при первой встрече совсем не нужно.
– Что ж, посмотрим, что это за человек, - вполголоса проговорил отец Илоны, а мать не сказала ничего, лишь вздохнула.
* * *
И вот этот день настал! Тётя Эржебет пригласила в свои покои Илону, Маргит, своего брата Ошвата Силадьи и его супругу, чтобы все, рассевшись по углам комнаты, ждали, когда Матьяш приведёт к ним обещанного "жениха".
Илона почла за лучшее взять с собой вышивание: устроившись у дальнего окна и занимаясь делом, ей было гораздо проще скрыть смущение и растерянность.
Маргит вела себя бодрее. Ещё бы! Ведь не ей выходить замуж! Но и она казалась смущённой, поэтому, сидя рядом, с нарочитым увлечением играла с кошкой, пытавшейся поймать кисточку золотого шнурка. Обычно этим забавлялись четыре красавицы, жившие при тёте Эржебет, но сейчас их отправили в другую комнату, а игривую зверушку они позабыли.