Принцесса Иляна
Шрифт:
Как же хорошо сказала тётя! Но насколько искренне она говорила? Через некоторое время у Илоны появились сомнения, ведь Эржебет уверяла, что пошла бы на жертвы ради всей семьи Силадьи, однако нынешние слова расходились с давними поступками.
Илона, несмотря на давность лет, отлично помнила, как тётя посмотрела на своего брата Михая, когда тот зимним вечером пришёл и объявил, что стал регентом при "новом короле Матьяше Первом". У тёти был враждебный взгляд, ведь Михай надеялся править от имени Матьяша, а Эржебет любила сына больше, чем всех других родственников, вместе взятых, и никому не позволила бы ничего у Матьяша отобрать - в том числе власть.
Михай Силадьи слишком хотел власти. Вот почему вскоре после того, как Илона с Вацлавом и другими Понграцами уехала в Липто, Матьяш посадил Михая в крепость, в замок Вилагош, и Эржебет не стала заступаться за своего брата, хоть и могла бы. Она приняла сторону сына. К счастью, Михай оказался достаточно умным, чтобы смириться, и получил свободу, но Эржебет всё равно продолжала смотреть на него косо, а когда Михая не стало, и отец Илоны унаследовал всё его имущество и привилегии, то унаследовал и косые взгляды. Тётя продолжала защищать своего сына, защищать ото всех - даже от собственной родни.
"Теперь тётя тоже старается не ради семьи Силадьи, а ради своего сына, которому нужно выдать меня замуж, - мысленно рассуждала Илона.
– Думает ли тётя о своей семье хоть немного? Думает ли обо мне? Наверное, она уже не мыслит себя как часть семьи Силадьи. Тётя стала частью семьи Гуньяди".
И всё же для самой Илоны долг перед родственниками оставался священным. "Тётя права, - думала она, - мне следует заботиться о других Силадьи. Смысл жизни для женщины, а особенно для христианки, в заботе о других, о ближних, а родственники - самые близкие люди".
Правда, принять решение в одиночку казалось страшно, поэтому Илона утром того дня, когда во дворце было назначено очередное заседание королевского совета, отправила записку отцу. Илона просила, чтобы отец, среди прочих заседавший в совете, после зашёл к ней, однако Ошват Силадьи так и не появился в покоях дочери.
"Наверное, у него после заседания появились неотложные дела, - решила Илона, - а я ведь не упомянула, о чём собираюсь говорить. Даже не упомянула, что предстоит важный разговор. Я просто просила зайти".
Это казалось не слишком большим упущением, ведь на следующий день должна была прийти Маргит. Она всегда приходила два-три раза в неделю навестить сестру. "Я посоветуюсь с Маргит и заодно попрошу её передать отцу, что мне нужно посоветоваться с ним тоже", - подумала Илона, однако старшая сестра тоже не появилась.
Кузина Его Величества наконец заподозрила неладное: "Моих родственников не пускают ко мне нарочно?"
На следующий день подозрение превратилось в уверенность, поскольку выяснилось, что Илона и сама не может покинуть дворец. Пожилые придворные дамы, которые обычно занимались вышиванием, окружили её в коридоре и просто не дали уйти, препроводив к своей госпоже, матери Его Величества.
– Куда ты хотела идти, моя девочка?
– невозмутимо спросила Эржебет.
Илона ответила, что волнуется за отца и за сестру, поэтому идёт их проведать.
– С ними всё благополучно, - сказала Эржебет.
– Но почему они не приходят?
– спросила племянница.
– Я не знаю, - тётя пожала плечами.
– Я никаких распоряжений не отдавала. Возможно, Матьяш дал? Но даже если так, он делает это ради тебя. Он ведь сказал, что хочет услышать именно твоё решение, а не то, что тебе насоветуют отец и сестрица.
– А если я хочу навестить их не ради советов, я могу это сделать?
– принялась настаивать Илона.
– Зачем навещать сейчас, моя девочка?
– всё так же невозмутимо спросила тётя.
– Вот примешь решение, и тогда можешь наносить визиты, а сейчас для тебя лучше уединение. Оно помогает собраться с мыслями.
– Тогда я поговорю с Его Величеством. Спрошу, почему отец и сестра ко мне не заглядывают, - сказала Илона, но тётя напомнила:
– Если ты попросишь у короля аудиенцию, тебе придётся объявить ему своё решение на счёт свадьбы. Ты готова это сделать?
Илона была не готова, а меж тем время шло, минул ещё день, но ни отец, ни сестра не давали о себе знать. "Зачем Матьяш поступает со мной так?
– думала кузина Его Величества.
– Неужели хочет показать, что я могу в любую минуту превратиться из гостьи в узницу?"
Слова Матьяша про "верноподданного" Ошвата Силадьи теперь показались Илоне не вполне искренними: "Матьяш сказал, что мой отец обязательно поддержит королевское решение о моём браке. А если не поддержит? А вдруг Матьяш потому и препятствует моей встрече с отцом, что не надеется на его поддержку?"
Эта мысль заставила Илону испугаться: "Если я откажусь выходить замуж, а мой отец поддержит меня и воспротивится королевской воле, то что же тогда с ним будет? Его отправят в крепость, как когда-то отправили дядю Михая. А что будет с моей матерью и моей сестрой? Наверное, им придётся жить очень тихо и в постоянном страхе за семейное имущество, которое король вправе отобрать у родни изменника". Этого ни в коем случае не следовало допускать!
"Если тётя не думает об интересах семьи Силадьи, значит, об этом должна думать я", - сказала себе Илона, но всё это было простым только на словах, а на деле выйти замуж за человека, известного своей жестокостью, казалось просто немыслимо. Мешало предубеждение, но его следовало преодолеть, и вот очередным утром Илона нерешительным шагом подошла к портрету, который теперь стоял в её покоях, и развернула сукно.
"Это твой будущий муж, - сказала она себе, глядя на нарисованное лицо с резкими, прямыми чертами и на одеяния, по цвету напоминающие кровь.
– Успокойся и рассмотри этого человека, как следует".
Часть II I
Тот самый Дракула
I