Принцесса на горошине
Шрифт:
Да и Лилю я, можно сказать, выгнала. Нехорошо, конечно, получилось, но в тот момент я не могла себя заставить дальше её слушать.
– Чем занимаешься? – заинтересовался Пал Палыч, заглядывая в отцовский кабинет. Я уже час здесь сидела, и занималась, по собственному мнению, абсолютно преступным делом – копалась в бумагах отца. Подумать никогда не могла, что могу себе подобное позволить.
– Наследство разбираю, - не стала я скрывать. – Пал Палыч, ты не в курсе, где отец держит ключ от сейфа? – Я вздохнула. – Я этого не знаю. Никогда не могла подумать, что он мне понадобится.
– Нет там ключа, Марьяна.
Я моргнула в растерянности.
– А где же его взять теперь?
– Я уже вызвал специалистов, завтра приедут, и всё исправят.
– В смысле, исправят?
– Твой пальчик в базу внесут. Как единственной наследницы.
– Как думаешь, в сейфе могут быть какие-то документы?
– Связанные с твоей матерью? – догадался Рыков.
Я кивнула.
– Может быть. Посмотришь.
Я взглянула на начальника охраны.
– Считаешь, что я не права?
Он плечами пожал.
– Тебе интересно. Ты вправе интересоваться.
– Но не стоит, да? – допытывалась я, как в детстве.
– Не стоит, - согласился он без всяких обиняков. – Но ты ведь меня не послушаешь.
– Моя мать жива, Пал Палыч.
– Это еще не факт. Что она жива, что эта девица твоя родственница. Сейчас объявится куча твоих предполагаемых родственников. И что, всех в семью принимать? Со всеми родниться? Можно подумать, у тебя других проблем недостаточно.
Правда в его словах была. Вот только взять и выбросить разговор с нечаянной гостьей из головы, я тоже не могла. О чём Рыкову и сообщила. Тот недовольно поджал губы, но спорить со мной не стал. А мне вдруг пришла в голову занятная мысль.
– Нужно навестить Лысовского, - сказала я. Откинулась на отцовском кресле, а на Пал Палыча взглянула с вызовом. – Они с отцом дружили еще до моего рождения. Наверняка, он знает больше, чем кто-либо.
– Ты ведь не успокоишься? – задал Пал Палыч риторический вопрос.
Пришлось головой качнуть.
– Нет. Поедем к Лысовскому.
Григория Филипповича я знала столько же лет, сколько себя помнила. Они с отцом дружили половину их жизней, порой встречались не часто, но никогда дядя Гриша из нашей жизни не пропадал. Появлялся, уезжал в командировки, помню, что возвращался всегда с подарками для меня. Половина кукол из моего детства – его подарки. Сам Лысовский был женат несколько раз, но к своим шестидесяти годам развёлся в третий или четвертый раз, и с тех пор, как он сам говорит, наслаждается свободой. А чего не наслаждаться, когда состояние ты себе заработал, детей вырастил и выпустил во взрослую жизнь, с внуками, между прочим, практически моими ровесниками, встречается время от времени. И практически всё своё свободное время, проводит в загородном клубе vip – класса. Играет в гольф, теннис, обедает на веранде престижного ресторана, а ещё прикупил себе небольшую яхту и бороздит, так сказать, прибрежные воды. Жизнь себе Лысовский обустроил вольготную. Между прочим, он и отца к этому призывал последние лет пять, но папа был трудоголиком до мозга костей, и оставить должность никак не мог. Хотя, каждый год собирался это сделать. Всё переживал, что без него всё развалится.
Вот теперь и придётся выяснить, прав он был или нет.
В этом загородном клубе я бывала пару раз, с отцом. К Григорию Филипповичу в гости как раз и приезжали. Я каждый раз поражалась
– Хотел бы я встретить здесь старость, - крякнул Пал Палыч у меня за спиной, когда мы с ним шли по идеально ровному газону к полю для гольфа. Что начальник охраны, что я, оглядывались по сторонам, и мысли и ощущения у нас, наверняка, были схожи. Хотелось сесть посреди этого поля, прямо на зеленую травку, и просидеть на этом поле, в тишине, несколько часов. С чувством, что ты можешь себе это позволить.
– Главное, задаться целью, - поддакнула я Пал Палычу. – Хочешь – встретишь.
– Нет уж, Марьян, не успокаивай, - неожиданно усмехнулся Рыков. – Тут как раз работает поговорка: кто на что учился.
Григорий Филиппович нашелся на пригорке. Стоял с клюшкой и что-то с увлечением разглядывал вдали, приложив ладонь козырьком ко лбу. Неподалеку юркий, беленький электрокар, корзина с клюшками для гольфа и скучающий парень-охранник, поджидающий хозяина. Для чего дяде Грише на территории клуба, охранник, мне невдомек, но я, наверное, чего-то не понимаю.
– Марьяна, красавица моя. – Григорий Филиппович при моем появлении, отвлекся от созерцания поля для гольфа, передал клюшку своему парнишке, и шагнул ко мне. Обнял, крепче, чем обычно, прижался губами к моему виску. Затем отстранился, заглянул в глаза. – Как дела? Как настроение?
– Привыкаю, - сказала я правду. Я отступила назад, стоять так близко к сухопарой груди Лысовского показалось мне неловким. А ему сказала: - Дядя Гриша, разговор есть.
– Это хорошо. Ты же знаешь, я всегда с тобой поговорить готов. Вообще, люблю разговаривать с молодёжью. Вчера вот Валерка приезжал, мы с ним любим поговорить. Единственный мой внук, которому интересно слушать мои стариковские байки, - засмеялся Лысовский.
А я поспешила его успокоить.
– Потому что вы совсем на старика не похожи. – И поинтересовалась: - Как у Валеры дела?
Валера, старший внук Лысовского, был младше меня на пять лет. В детстве мы с ним время от времени встречались на семейных празднествах и дружеских посиделках. Конечно, в то время разница в возрасте была существенной, дружить мы никогда с ним не дружили, но, достаточно повзрослев, стали общаться, приятельствовать. Несколько лет назад Валера уехал в Будапешт, сначала учился там, потом остался на практику, и теперь раздумывал, вернуться ему в России или остаться в Европе. По всей видимости, обдумывать своё будущее он решил рядом с родными.
– Хорошо у Валеры дела, - отмахнулся от меня Лысовский. – Девушку завел здесь, в Москве. Надеюсь, она его вразумит, и он останется.
– А он хочет остаться? – хмыкнула я.
Григорий Филиппович недовольно поморщился.
– Это его мать с панталыку сбивает. Европа, Европа!.. Какая к чертям Европа? Здесь дом, здесь семья. Пусть работает, женится.
– Рано ему еще жениться, - вырвалось у меня.
А Лысовский фыркнул.
– Глупости. Я в первый раз в девятнадцать лет женился. – Я на него взглянула, а он тут же вскинул руку в предостерегающем жесте. – И не жалею, Марьяна. Смотри, сколько всего успел! Четверо детей, пятеро внуков. И на себя время осталось.