Принцесса Намонаки
Шрифт:
Я машинально опустила взгляд — и ошарашенно уставилась на то, что буквально минуты назад было открытой раной. Теперь о ней ничего не напоминало. Я знала, что император маг, но чтобы настолько!..
Он, кстати, наблюдал за мной и ждал.
— Сп-пасибо, — выдавила я, дрожащими пальцами ощупывая гладкую кожу.
— Не благодари, — отозвался император, заставив меня моментально собраться. Голос его ничего хорошего не сулил. — Я хочу позабавиться, Ичи. И ты мне в этом поможешь.
Я вспомнила висящего на крестовине Соля и торопливо спрятала руки за спину — чтобы не видно было, что они дрожат.
— К-конечно, ваше величество, к-как в-вы пожелаете…
Императора это рассмешило.
— Ну-ну, Ичи, не волнуйся так. Тебе тоже будет весело, поверь мне. Знаешь, что я придумал? — Император заговорщически понизил голос и наклонился ко мне. — Вижу, ты полюбил пари. Мне это нравится, давай сыграем с тобой ещё.
— В шахматы? — выдохнула я. И сразу поняла, что теперь так легко не отделаюсь.
— Шахматы! — рассмеялся император. — Нет. Я объявляю охоту. Через три дня. Я видел, как ты тренируешься, и мне интересно, Ичи…
Охота? Я готова была кричать от отчаяния. Охота, мать вашу! Толпа вооружённых слуг — если кто-то случайно меня пристрелит, виновного даже не найдут. К гадалке не ходи — ясно, на кого они будут охотиться.
Император специально выдержал паузу, чтобы насладиться моей реакцией. И когда я, откашлявшись, сказала:
— Ваше величество, последнее время мне не здоровится, не думаю, что на охоте от меня будет польза…
Император отмахнулся.
— Вздор, я только что вылечил твои ноги, а всё остальное у тебя в порядке. Ты не дослушал, Ичи. Я предлагаю пари… Как там Соль?
— Кто? А… М-м-м…
— Я могу вернуть его, настоящего, — подмигнул мне император. — Но пока не хочу. Так вот, Ичи, я сделаю это, если ты принесёшь мне убитого тобой тигра.
Что?
Я нервно хихикнула.
— Тигра? Я?
— Ты, милый мой Ичи. Ты. Сделаешь это, и Соль выздоровеет. Обещаю.
— А если не сделаю?
Император с улыбкой посмотрел на замершего у ширмы Ли.
— То не выздоровеет. Бедный принц Рё-Ка — я ведь заставил его представлять себя собакой. Несчастной побитой собакой…
Да ты ненормальный, думала я, ошарашенно глядя на императора. Кому такое в голову придёт!
— П-почему с-собакой?
— Кошкой не весело, — отозвался император. И от души хлопнул меня по плечу. — Что ж, Ичи, тренируйся. Хочу шкуру тигра в своих покоях. Давай, я в тебя верю.
Верит! Он верит!!
Это невозможно. Какой, к чёрту, тигр? Это что, такой оригинальный способ после моей смерти объявить: «Ой! А это он сам. Зачем к тигру-то полез? Эх, всегда не в себе был, а последнее время вообще…» Ну да, отличное оправдание, прекрасный способ от меня избавиться. Спасибо, папочка!
Ли не смотрел на меня, когда после ухода императора я упала на подушки и шумно выдохнула.
— Я не сделаю это. Не смогу.
— Да, господин, — голос у Ли был невозмутимый, словно ничего не случилось. — Конечно, не сможете.
Повисла звонкая, тяжёлая тишина. Я вылезла из кровати, посмотрела в окно — солнце ещё было высоко. День даже не близился к закату.
Я правильно решила. Это же верная смерть.
Но почему тогда так давит грудь? Наверное, сердце слабака-принца снова пошаливает.
— Господин, приказать приготовить ваш лук и мишени? — спросил Ли, и я вздрогнула.
— Почему ты так спокоен?
— Господин?
— Император предложил вылечить твоего брата, и я только что сказал, что этого не случится. Почему ты так спокоен?
Ли впервые поднял на меня взгляд и даже слабо, почти незаметно улыбнулся.
— Господин, это не было предложением. Простите мою дерзость, но это была насмешка. Прошу, забудьте о ней.
— Насмешка? Почему? Император не может вылечить Соля, даже если я принесу ему этого проклятого тигра?
— Может, господин. Он один и может, но он не станет этого делать. Поэтому и поставил вам невыполнимое условие. Его величество любит игры, ему интересно, как вы поступите, вот и всё.
— И отступить сразу будет правильно, — пробормотала я.
— Да, господин. Будет лучше всё забыть.
Я задумчиво кинула.
— Ты прав. Да, прикажи готовить мишени.
Мне казалось тогда, что всё решено. Я постаралась выкинуть тигра из головы — и вполне успешно это сделала, ведь даже Ли, которого это напрямую касалось, сказал, что так нужно.
Но что-то царапало внутри, тихонько, почти незаметно, но всё же — весь день. До вечера, когда, закончив с тренировкой (тигра не одолею, но жизнь мне это когда-нибудь спасёт), я увидела, как пара служанок и евнух выгуливают в саду Соля. Всё это время я не навещала его, Ли наверняка тоже — он же ни на шаг от меня не отходил. Может, это и к лучшему — Соль представлял жалкое зрелище и сейчас, когда я знала, с кем его сравнивать, действительно вёл себя, как побитая собака. Даже скулил по-собачьи и предано заглядывал в глаза евнуху. Худой, сломанный человек. Жалкий.
Я отвернулась и поймала взгляд Ли — он тоже смотрел на Соля, и на пару мгновений я увидела его сквозь маску невозмутимости, которую он всегда носил. Ли тоже был сломан, но в отличие от Соля, он всё понимал.
Видит бог, Соля мне не было жаль. Я, наверное, чёрствый человек, но в мире, где каждый неверный шаг может закончиться смертью, жалость — недопустимая роскошь. Совершать невозможное или идти на верную гибель ради Соля я бы не стала. Он был мне никем. Почему я должна ради него чем-то жертвовать?